Отметка Калта
Шрифт:
Посмотрите на него теперь. Прошло столько времени, и посмотрите на глупого старого Олла Перссона, который отступился от всех тех игр и никогда не был их частью. Он пересекает вселенную на клинке ножа. Занимается дурацким странствием через варп и ткань космоса, чтобы не дать его играм развернуться.
М`кар приближается, во мраке слышен булькающий смех. Вокруг него, словно соцветие, кружатся голоса — голоса из жизни Олла. Боль, обман.
Олл и его паломники стоят кругом, спинами наружу. Спина Олла обращена прямо к тьме.
—
Но они перестали петь. Просто смотрят друг на друга. Справа от Олла Бейл Рейн, слева — Кэтт. Олл кладет им руки на плечи.
— Не смотрите, — говорит он. — Все будет окей.
Это не так, но что ему еще говорить?
Голоса у него в ушах. Боль прожитой жизни невообразима. Он знает, что другим тоже слышатся голоса. Бейл слышит Нив. Зибес умоляет свою мать перестать кричать. Кранк плачет о ком-то по имени Пеппи. Кэтт просто дрожит. Оллу не хочется знать, что она слышит.
Он медленно снимает руку с ее плеча. Если вообще есть шанс, то он приближается и будет крошечным.
— М`кар! — непроизвольно вскрикивает она.
— Шшш, — успокаивает ее Олл сквозь слезы.
— Ммммммккк! — вырывается у нее.
— Спокойно, — говорит Олл. Он опускает руку к поясу, к ремню, к завернутому атаму. Он чувствует на затылке дыхание демона.
Атам тоже теплый.
Единственный шанс. Единственный крохотный шанс.
— Малок! — взвизгивает Кэтт, у нее закатываются глаза.
— Тихо, — говорит Олл, хватаясь за кинжал.
— Малок! Малок! Малок! — вопит она. Бессмысленно. Он ее потерял. Ее больше нет.
— Малок Карто! — выкрикивает Кэтт, и ее тошнит. — Малок Карто! М`карто! М`кар!
У него есть кинжал. Единственный шанс.
Олл оборачивается, подняв клинок.
[отметка: —?]
Тварь пропала.
Вокруг них обычный мрак. Исчезли запах и жар. Смолы больше нет. Остаются лишь голоса, которые около минуты удаляются во мрак, словно шепот в другой комнате.
Олл моргает. Он осознает, что открыл рот для крика, и закрывает его. На раскрасневшемся лице чувствуется пот. Олл опускает клинок.
— Я не… — начинает было он.
Он смотрит на остальных. Бейл возится с хнычущим Кранком. Зибес сидит на земле, обхватив голову руками. Графт поднял Кэтт. Та обмякла.
— О Боже, нет!
Впрочем, она жива. Из ее носа течет кровь, а одежда спереди залита рвотой.
— Оно ушло обратно, — шепчет Кэтт, глядя на Олла снизу вверх.
— Обратно?
— Ты не почувствовал? Его утянули назад. Отдернули от нас, отсюда. Оно понадобилось где-то еще, для дела, которое важнее, чем мы.
Олл качает
— Во имя Господа, что же произошло? — вслух гадает Олл.
— Малок Карто, — произносит Кэтт. Графт помогает ей встать. Она держится нетвердо.
— Это нечеловеческое имя, — говорит Олл.
— Нет, человеческое, — настаивает она. — Я чувствую. Как минимум, трансчеловеческое. Кем бы ни был Малок Карто, именно из-за него М`кару пришлось уйти и оставить нас.
— В таком случае мне жаль несчастного Малока Карто, — произносит Олл.
Кэтт качает головой.
— Не знаю почему, но мне кажется, что зря.
У него своя судьба.
[отметка: —?]
Над терновыми зарослями начинается неяркий рассвет. Его сопровождает шелест поднявшегося ветра. Олл берет направление. Он вполне уверен, что приближение М`кара закрывало их от ветров и не давало взять направление.
Небо чистое, по крайней мере пока что.
Им еще предстоит долгий, очень долгий путь, и он будет не проще.
— Что будем делать? — спрашивает Зибес.
— Продолжаем идти? — добавляет Кранк. — У нас есть маршрут? Эээ… направление?
— Борей, — произносит Олл, откладывая компас и таблицу. — Северо-северо-восток. Борейили хотя бы Меседля грекан. Нордостронидля франков. А для романиев Аквило.
Он достает кинжал и готовится сделать следующий разрез. Их путешествие продолжится, как и раньше — неотмеченным. Таким же, как и их жизни и судьбы.
Потому-то у них есть шанс на успех.
— Так что будем делать? — спрашивает Бейл.
Олл плашмя прикладывает ладонь к воздуху и начинает резать.
— Идем дальше, — произносит он. — Окей?
Мне жаль. Раньше я верил. Верил, что во вселенной есть нечто большее. Больше, чем мы можем потрогать и увидеть, высшая сила, которая направляет и оберегает нас. Я никогда тебе об этом не говорил, потому что знал, что ты можешь рассердиться. Можешь уйти. Теперь тебя в любом случае больше нет, а я уже не верю. Мне жаль. Я был прав — по ту сторону наших грез есть иной мир. Жаль, что не могу больше верить, будто это мир добра. Я не хочу идти туда.