Отмороженный
Шрифт:
Вечером они встретились в ресторане.
– Продал? – спросила она, усаживаясь за столик.
Он молча достал колье и надел ей на шею.
– Еще нет, – сказал он, оглядываясь.
Ему все еще не по себе. Вокруг – сплошь жгучие брюнеты. Иди знай какой национальности. Есть и небритые. И все в открытую смотрят на Аллу. Он трактует эти взгляды по-своему. И потому нервничает, жалея, что достал колье, много курит, чего она прежде за ним не замечала. И даже попытался сострить.
– Официантка не спешит, – сказал негромко, – понимает, что с девушкою
Алла прыснула, потом загадочно улыбнулась.
– Ну почему так мрачно? В одном городе мы все-таки. К тому же я теперь свободная женщина.
В это время приглушили свет, заиграл оркестр и к Алле с разных сторон бросились, отталкивая друг друга, все те же знойные брюнеты. Разумеется, приглашать на танец. Но Сережа растолковал это по-своему. Вскочил, заслонил ее собой и первому же раскрывшему рот: «Пазволте пригласить вашу даму»… – дал в зубы.
Началась свалка. Алла приняла в ней самое непосредственное участие, умело орудуя снятой туфлей с длинным каблучком, и это в конце концов заставило отступить соискателей ее дивной талии.
Пока разобрались, пока дали свет и вызвали милицию, она успела утащить Сережу куда-то на кухню, потом черным ходом на улицу.
Там прислонила его к стене. Стала вытирать платком его разбитое лицо.
– Закинь голову. Вот горе! Вот связалась… Да цело, цело твое колье!
– Они хотели сорвать… – говорит он. – Я видел их глаза. Ты видела, сколько их было?
– Когда били моего Тягунова, вас собралось куда больше, – ответила она. – С вами не соскучишься…
Придерживая его одной рукой, она другой остановила такси. Сережа, все еще с запрокинутой головой, сумел разглядеть: вроде русский.
– Куда? – спросил таксист, глядя на эту странную пару. Алла молчала, усаживая спутника в машину, и, только сев сама, сказала:
– Пока прямо. Подальше отсюда. А потом – разберемся.
Когда проезжали мимо входа в ресторан, увидела нескольких брюнетов, метавшихся туда-сюда. Ясно, кого искали…
– Не за вами гонятся? – спросил таксист, оглядываясь.
– Сделай так, чтобы никого сзади не было, – сказала Алла.
– Понял, – кивнул таксист и прибавил газу.
– Так что я хотела тебе сказать, – продолжала Алла, обращаясь к Сереже. – В принципе с Тягуновым была скукотища. Никто не приглашал на танец. Никто не похищал. У него на лбу написано: черный пояс плюс сто очков из ста возможных из любого вида оружия. А я приключения люблю, вот как сегодня. Жалко тебе, что ли, если бы потанцевала с другими? Хотя драка – еще лучше. Но только куда мне девать тебя в таком виде?
– Могу предложить комнату, – сказал таксист.
– Это еще зачем? – насторожился Сережа.
– Сиди уж, – сказала она. – Сколько?
Таксист пожал плечами, встретившись с ней взглядом в зеркальце. Он никак не мог понять эту пару.
– Договоримся, – сказал он.
– Не повезу же я тебя в таком виде к Тягуновым, – сказала она. – Ко мне нельзя, у меня мама строгая и Пашку обожает. И в гостиницу в таком виде… У тебя хоть
– Отпускные и под расчет, – шмыгая разбитым носом, признался Сережа.
– Еще в ресторан повел! – хмыкнула она. – Горе мне с тобой. – Потом сняла с себя колье и протянула ему: – На, продай, наконец.
– Оставь себе, – сказал он.
– У меня нет столько денег, – вздохнула она. – Может, никогда и не будет. Хотя я бы взяла.
– Ты не поняла, – сказал он. – Я тебе его дарю.
Таксист даже обернулся и присвистнул:
– Ты бери, дочка, пока дают.
– Ты бы за дорогой следил, – сказала Алла. – Оно дороже твоего таксопарка. И потом, здесь не бриллианты дарят, а меня покупают.
– Ты что говоришь! – подскочил Сережа. – Это тебе на память.
– Молчи уж… – отмахнулась она. – Выпил всего ничего. Сказала, не возьму – значит, не возьму.
– У меня клиент есть, – сказал таксист. – Коллекционирует эти штуковины. Сам по телику выступает. Так у него этих цацек видимо-невидимо.
– Где он живет? – поинтересовалась Алла.
Костя, как уже было сказано, имел обыкновение звонить не вовремя. И как обычно, мы некоторое время лениво препирались с Ириной, кому снимать трубку, а также выяснили заодно, кто забыл отключить телефон.
– Это тебе твой Меркулов звонит, ты и сними, – сказала она.
Ничего другого не оставалось. Снял трубку, погрозив ей кулаком.
– Убита журналистка Клейменова. Тем же способом. Ее подстерегли на пороге ее дома. Стреляли через улицу. Как раз собиралась на работу.
– Клейменова, Женя? – ахнул я. – Ее-то за что?
– Не я стрелял, как ты догадываешься, – устало сказал Костя. – Немедленно выезжай. Прямо в ее редакцию. Кстати, Фрязин уже там.
– Как раз сегодня они договорились встретиться! – вспомнил я. – Еду! Ты будешь там?
– Я звоню из редакции, – сказал он и положил трубку.
Я лихорадочно одевался. Итак, охота продолжается. Новая серия убийств? Отдохнул от трудов праведных – и за старое? Чем ему помешала эта девочка?… Помню, хорошо помню, приходила к нам в Генпрокуратуру. Часами сидела в приемной генерального… Черт-те что про нее говорили. Мол, любительница жареного и неподтвержденных фактов. Ради красного словца не пожалеет и родного отца. И все такое, что принято говорить в подобных случаях. Потом видел ее заплаканную, выбегавшую из приемной. Кто-то пытался остановить, но она отмахнулась…
Я как– то спросил про нее у Кости. Мол, что происходит? Он отмахнулся почти тем же жестом, что и она. Сослался при этом на неосведомленность.
По дороге в редакцию я вдруг подумал: странно, что едем не к месту убийства, а на ее работу. Но Косте виднее. Там, возле ее дома, уже работает дежурная оперативно-следственная группа. Пока мне там делать нечего. Дежурный следователь, судмедэксперт, криминалисты и опера МУРа знают свою работу четко.
В редакции было накурено, никто не работал, девочки плакали, парни были злые как черти. И орали на Меркулова и Володю Фрязина.