Отморозок Чан
Шрифт:
– Ну нихуя себе. И что, блядь, любой долбоеб мог тут случайно облокотиться, и проход открылся бы?
– Разумеется нет. Только если в тебе льется кровь Лучших. Ну или Худшего, как в моем случае.
– Пиздец, система. А если я у тебя кровь возьму или...
– Все не так просто работает, разумеется.
– А как?
– Без понятия. Но точно не так просто. Лучшие - не идиоты.
Мы вошли внутрь. Включился яркий свет. Перед нами был узкий коридор с невысоким потолком. Материал стен очень похож на тот, из которого сделаны Белые Стены
Дойдя до конца коридора, мы уперлись в стену.
– И что это за нахуй?
– поинтересовался я.
– Тупик? С какого хуя?
Капитан молча положил руку на стену. Она отъехала в сторону открывая темный проход.
Мы вошли в еще один коридор. Освещение включилось сразу же, как только первый из нас ступил за порог. Коридор тоже белоснежно белый и очень светлый, но гораздо более просторный. Он уходил на несколько десятков, а может быть и сотню метров в обе стороны от нас, а затем резко сворачивал.
Дверь за нами резко закрылась. Раздалась громкая сирена. Протяжные гудки, с интервалом в несколько секунд. Белое освещение коридора стало мигать красным.
– Что это, блядь? Сигналка сработала?
– сказал я, поднимая оружие.
– Скорее всего...
В этот момент я услышал где-то вдалеке голос. Не человеческий. Точнее человеческий...или... Короче, это была словно запись из множества голосов разной громкости, где от каждого голоса взяли одно слово, а затем склеили все отрывки в одну запись.
– Четыре, восемь, шестнадцать. Тридцать два, сорок, пятьдесят, сорок шесть, восемнадцать, девяносто, тридцать восемь, четырнадцать...
Этот голос быстро приближался к нам.
– Что это, блядь, такое?
– напряженно спросил я.
– Хрен его знает, - ответил капитан, тоже поднимая пушку.
– Но мне это не нравится...
– Шестьдесят семь, восемнадцать, четырнадцать, двадцать два, двадцать два, двадцать два, четырнадцать, двадцать...
Голос был уже совсем близко. К нему присоединились шаги. Точнее бег. Бег чего-то крупного - удары ног были глухими и тяжелыми, словно кто-то бежал в свинцовых ботинках.
Вдруг из-за угла вылетел... Хер его знает кто это. Белый рыцарь? Не знаю кто это, но он был одет в доспехи, созданные, казалось, из того же материала, что и стены. Массивные доспехи закрывали его тело полностью. Не было даже отверстий для глаз.
Этот ублюдок остановился на мгновение, затем снова побежал на нас, продолжая считать различными голосами.
– Семнадцать, девяносто, восемьдесят шесть, четырнадцать, ВОСЕМЬСОТ ТРИ! ВОСЕМЬСОТ ТРИ! ВОСЕМЬСОТ ТРИ!
– Его голос усилился, казалось, в десятки раз. Он стал таким сильным, что мне показалось, что моя голова сейчас взорвется к ебеням. В пизду, надо валить этого пидора, пока он не закричал нас до смерти.
Я открыл огонь. Капитан тоже.
Этой твари кажется было похуй. На ней не оставалось никаких следов. Через мгновение она достигла меня. Занесла руку для удара...
Темнота.
***
На
– Но мне пришлось привыкнуть к тому, что все принимают меня за китайца. В этом нет ничего оскорбительного, просто очень устаешь объяснять каждому, что ты кореец. Честно говоря, со временем я перестал обращать на это внимание. Ну китаец и китаец - Бог с ним. Ну, ладно, хватит болтать попусту - допивай молоко, и пора науками заниматься...
– Ну пап...
– запротестовал мальчик.
– Ты обещал мне историю, если я помогу маме.
– Когда это?
– удивился отец.
– Утром!
– Какой ты у меня памятливый, - отец потрепал мальчика по волосам.
– Ладно, Йонг, какую историю ты хотел бы услышать?
– Про Худшего! И Про Четыре Гвоздя! И Про Макса Насильника! И про-то как появились Стены! И про...
– Стоп, стоп, стоп!
– Мужчина поднял руку.
– Только одну. Учись выбирать, сынок.
Мальчик задумался.
– Про Худшего!
– наконец выпалил он.
– Отличный выбор. Так-так... с чего бы начать...
– мужчина задумчиво постучал себя пальцем по подбородку.
– Худший... Ты знал, что Худший, как и его верные помощники, Четыре гвоздя и Насильник Макс, сами выбрали такие имена? Честно говоря, я совсем не знаю, почему они называют себя именно так. Да и, должно быть, никто этого толком и не знает. О Худшем вообще известно мало. Я сам видел его лишь однажды, это было много сотен лет назад. Говорят, он появился даже раньше белых стен. Говорят так же, что именно он их и возводит. Но...
– Вы до сих пор обедаете?
– на кухню вошла женщина, - Я хотела попросить вас побыть с девчонками. Недолго. Я пока приготовлю им бульон.
– Ну мам, - запротестовал мальчик, - папа рассказывает мне про Худшего!
– Ну, он может дорассказать про Худшего и в комнате. Если считает, что ты уже достаточно подрос для подобных историй.
– Она с укоризной посмотрела на мужа.
– Ему уже почти семь лет. Он большой мальчик, правда Йонг?
– Правда-правда!
– охотно закивал мальчик.
– Ну смотрите сами. А теперь марш в комнату. Девочки там одни.
Отец с сыном прошли через темный коридор и вошли в комнату. На двух кроватях, стоящих у стены, лежали, укрытые одеялами, две девочки, восьми и десяти лет. Они спали. Отец подошел к каждой и потрогал их лбы.
– Горячие, - грустно прошептал он.
– Ну ничего, скоро поправятся.
– Конечно поправятся, пап, я же поправился - подбодрил его мальчик, тоже шёпотом.
Они уселись на полу.
– Знаешь, сынок, я тут подумал, - шепотом заговорил отец.
– Ведь ты действительно большой мальчик. К сожалению, в новом мире, долго быть ребенком нельзя. Я хочу рассказать тебе кое-что, не как мальчику, но как мужчине.