Отморозок Чан
Шрифт:
Мальчик сделал серьезный вид и вытянулся, разведя плечи в стороны, чтобы казаться больше. Отец заметил это и, улыбнувшись, снова потрепал волосы мальчика ладонью.
– Я еще не рассказывал ни тебе ни девочкам, почему месяц назад, мы спешно покинули должно быть самое безопасное место на земле, отправившись в одно из самых опасных. Сюда.
Ты знаешь, что мы с мамой посвятили свои жизни поиску лучшего будущего для всего человечества. Мы были уверены, что помогаем людям. Строим светлое будущее для всех. Но мы ошибались. Все, во что мы верили, оказалось ложью. Нет смысла скрывать от тебя то, что ты увидишь
Разумеется, все пошло не так, как мы планировали. И жертвами нашей первой попытки спасти мир, стали миллионы людей.
Мы хотели все исправить, и мы могли это сделать. Но нам не позволили. Нас вынудили работать дальше. Нас убедили, что нам не нужно оставлять попыток, или все жертвы станут напрасными.
И мы продолжили работу. Но у нас опять ничего не вышло. Были новые жертвы. Куда большие. Затем новая попытка, и снова неудача. А затем снова и снова. Но итог всегда был одним и тем же. Испытания на небольших группа всегда были успешными, но массовые испытания показывали совершенно иной результат.
Когда мы поняли, что нами манипулируют, убеждая в том, что мы делаем благое дело, мы уже натворили столько зла, сколько не творил никто до нас.
Те, кто работал вместе с нами, увидев наши сомнения, уничтожили запасы средства деактивации и линию по ее массовому производству.
Тогда мы поняли, что люди, окружающие нас все это время, люди, которых мы считали достойнейшими представителями человечества - бессердечные монстры. У этих людей было средство, чтобы излечить всех, но они уничтожили его, чтобы не дать нам остановить тот ужас, который мы сотворили. И эти люди, превратили в монстров и нас с твоей мамой.
И тогда мы прокляли их. Тем же проклятием, которым когда-то прокляли жителей этого города, жителей Москвы и жителей многих других городов. Точнее нет. Не тем же. Все мы устойчивы к средствам, применяемым на практике. Так что, нам пришлось изобрести новое проклятие, от которого пока что не существует излечения. Мы заразили их всех и заперли внутри белых стен. А сами, забрав все необходимое оборудование, отправились сюда, чтобы исправить то, что натворили. Мы начнем с этого города - для начала исцелим его жителей, на это уйдет много лет. Затем мы исцелим жителей других городов. Для этого понадобятся многие десятки лет, но я готов отдать вечность своей жизни, для того чтобы исправить то, что мы натворили.
Это не смоет с наших рук кровь миллионов тех, кто уже погиб, но мы хотя-бы спасем тех, кого еще можно спасти. Когда девочки выздоровеют,
Когда ты станешь еще чуть старше, я надеюсь ты присоединишься к нам в нашем...
В этот момент раздался шум. Кто-то ломился в дверь.
Отец вскочил на ноги.
– Будь тут, с сестрами!
Он выбежал из комнаты. Через секунду, следом за ним, по коридору пробежала мать.
Снова удары. Треск. Множество голосов. Крик матери. Крик отца.
– Что тут у нас?!
– Какого хуя вы тут делаете, голубки? Хули вы на меня так щуритесь?!
– Да они же китайцы, ебт, они на всех щурятся!
– Точно бля!
Раздается громкий смех, множества голосов.
– Нет пожалуйста, остановитесь! Что вам нужно?!
– Забирайте все, что вам нужно, просто возьмите...
– Закрой пасть! И ты, шлюха, тоже! Я сам решу, что мне брать и когда!
Девочки проснулись. Они сидели на кроватях, испугано смотря на дверной проем.
Их брат тоже не сводил с него глаз.
В комнату стали заходить люди. Двое вели родителей, ухватив за волосы.
Посторонние люди были в одинаковой черной форме. У самого крупного из них не было одного глаза.
– Так-так, что тут у нас?
– спросил одноглазый, посмотрев на детей.
– Детишки, да? Две девчонки, один мальчик. Интересно.
– Пожалуйста...
– заговорил отец.
– Заткни свое ебало, чмо!
– оборвал его одноглазый, затем обратился к бойцу, который держал отца:
– Поставьте эту узкоглазую залупу на карачки.
Боец ударил отца по ногам и повалил на колени.
– Вот так вот, - довольно кивнул он. Шлюху отпусти, пусть дочек успокоит, пока кричать не начали.
– Мать бросилась к кровати. Схватив одну девочку на руки, она быстро пересела ко второй девочке и крепко прижала обеих к себе.
Мальчик тоже бросился к маме, но одноглазый остановил его, пнув ногой.
– А ну стой, сука!
– прокричал он
– Господи Боже! Что вы делаете? Не бейте его, он же ребенок!
– завопила мать.
– Завали ебало!
– он злобно ткнул в нее пальцем. Затем перевел его на мальчика.
– А ты, пиздюк, еще раз шелохнешься без спросу - отрежу башку и нассу в шею.
Ну теперь, когда все на своих местах. Давайте поговорим. Вы, уебки, находитесь на территории Сталкеров. На нашей территории. Мне похуй, что вы тут забыли. Но селиться на нашей территории, и не платить нам аренду, было большой ошибкой. Я бы сказал, смертельной, потому что теперь, все сдохните. И не от старости, когда-то потом, а прямо сейчас.
– Нет, пожалуйста!
– взмолился отец.
– Не нужно этого делать. Мы не знали...
– Завали ебало!
– оборвал его одноглазый.
– Мне поебать, знал ты там что-то или не знал. Если все перечислять, чего ты не знаешь, можно нехуево заебаться. Вы все сдохните и это не обсуждается. Тут тебе блядь не дебаты.
Хотя, знаешь... Хороший ты мужик. Нравишься ты мне. Так что я могу забрать твоего пиздюка. Он будет жить, станет мужиком. Как ты смотришь на это? Но вас мы все равно захуярим, ясен хуй.