Отмычка к ее жизни
Шрифт:
«Хотя, может быть, это не так уж и плохо, — размышляла она, продолжая спокойно вести машину. — Нужно постараться выяснить, кто эти люди и что им надо. Это может быть ниточкой, которая приведет к разгадке».
Однако рисковать и петлять больше Котова не стала, а, подъехав к «Чайке», завела «Вольво» в гараж и прошла внутрь здания. Она видела, что «шестерка» припарковалась возле ресторана, но из нее никто не вышел. Рассмотреть сидевших в машине людей было невозможно, поскольку стекла «шестерки» были тонированными.
Лариса прошла к себе в кабинет и уже занялась проверкой отчетности,
— Лариса Викторовна, здравствуйте, — официально начал он.
— Привет, Олег Валерьянович, — в тон ему ответила Лариса.
— Я совершенно не сомневаюсь в том, что ты сейчас занимаешься делом Суровцевой, поэтому и позвонил тебе…
— Ну-ну, и что? — поторопила его Лариса.
— А то, что у меня для тебя есть кое-какая интересная информация. И тебе бы не мешало приехать в управление, если хочешь с ней ознакомиться.
— А что, если ты ко мне в ресторан? Заодно и отметили бы твои двухзвездочные погоны…
— Ларочка, я бы с удовольствием, — как-то засуетился Карташов, — но… дела. Тут с минуты на минуту могут вызвать к начальству, словом…
— Понятно, — проговорила Лариса, а про себя подумала: «Кажется, Карташов окончательно стал кабинетным ментом. Раньше от приглашения в «Чайку» он никогда не отказывался. Но сейчас понятно — подполковник! Хорошо хоть, что не возгордился и не ведет себя надменно». И вспомнила, как Карташов, когда получил майора, одно время вздумал с ней обращаться снисходительно и важно. Потом, правда, когда Лариса в очередной раз раскрыла дело, по которому он удачно отчитался перед начальством, майор вынужден был сменить тактику.
— Так что… — вздохнул Карташов в трубку, — милости прошу к нашему шалашу.
Лариса, в свою очередь, вздохнула, немедля оделась и вышла в гараж, куда поставила свою «Вольво».
По пути в городское управление внутренних дел, где работал Карташов, Лариса еще раз убедилась, что за ней следят. Следили топорно, особенно не скрываясь, — да и как можно было скрыться на желтой «шестерке»! Такой бросающийся в глаза цвет! Еще бы горбатый «Запорожец» красного цвета выбрали или старую «Эмку» — ой как сложно было бы обнаружить слежку.
Итак, явно следит непрофессионал. Во всех смыслах этого слова, потому что пользуется машиной, какая оказалась под рукой, и ведет себя неумело. Что ж, и об этом надо будет поговорить с Карташовым.
Мундир подполковника Карташова сиял новизной. Олега Валерьяновича можно было выпускать на сцену в День милиции. Образцовый мент, просто образцовый! Только животик чуть-чуть подтянуть да физиономию вытянуть — а то слишком уж она стала какая-то отъевшаяся. Именно так подумала Лариса, когда зашла к нему в его новый кабинет. Кстати, и кабинет был под стать хозяину — солидный, с книжным шкафом и кожаным диваном, не то что обшарпанная комнатушка с голыми щербатыми стенами, где они когда-то познакомились. Тогда капитан Карташов был еще не женат, относился к Ларисе настороженно и даже намеревался подозревать в преступлениях.
— Итак, Лара, вот кое-какие интересные материалы, — проговорил подполковник, указывая Ларисе
Лариса взяла первый листок. Это был отчет о смерти двух мужчин, наступившей в результате острого отравления алкоголем. Неких Игоря Семеновича Горбачева и Александра Андреевича Козырева. К делу были присовокуплены показания Шилова Валерия Павловича, который свидетельствовал о том, что вместе с Козыревым и Горбачевым они выпили три бутылки водки, купленной в магазине «ЧП Васильев», после чего наутро он обнаружил своих приятелей мертвыми, а сам угодил в больницу с признаками острого отравления. А показания свои он давал уже спустя три дня, когда его более-менее откачали.
— И что с того? — спросила Лариса, прочитав материалы.
— Насчет алкашей-то? — уточнил Карташов. — Да ничего, в общем-то, особенного бы и не было. Только заметь, на каждого по бутылке — не велика доза для закаленного организма. Потом пробу взяли, читай следующий листок…
Лариса взяла в руки следующий листок и прочитала, что при пробе остатков водки «Поволжская» обнаружено содержание сивушных масел в недопустимых количествах и соотношениях.
— А куплена была водка в магазине Васильева, — сказала Лариса.
— Совершенно верно.
— Какое отношение ко всему этому имеет Суровцева?
— Самое прямое, — Карташов прямо-таки сиял от того, что ему удалось заинтриговать Ларису. Обычно происходило все с точностью до наоборот — Лариса выдвигала абсурдные с точки зрения Карташова версии и доказывала их правильность, а Олег только дивился и чесал себе голову.
— Дело в том, — продолжал подполковник, — что акт о соответствии продуктов в магазине Васильева санитарным и прочим нормам подписывала Мария Сергеевна Суровцева. Вот там последняя бумажка лежит, это и есть тот самый акт…
Лариса пробежала глазами текст, из которого следовало, что магазин, принадлежащий некоему Васильеву В.А., проживающему по такому-то адресу, реализует продукты питания, полностью соответствующие всем нормам согласно законодательству РФ, и т. д. и т. п. Внизу стояла подпись Суровцевой М.С., инспектора областного санэпиднадзора. И дата — 20 ноября.
— А 28 ноября наступила смерть двоих мужчин, Козырева и Горбачева, а третий собутыльник, Шилов, едва-едва ускребся от свидания с ангелами. Или, скорее всего, чертями, учитывая его не очень праведную жизнь, — прокомментировал Карташов.
— Понятно, — только и смогла сказать Лариса.
— Что тебе понятно? — спросил Карташов.
— То, что Суровцева подписала акт не глядя.
— Не совсем так, — поднял вверх палец Карташов. — Она подписала его глядя… На купюры, которые отсчитывал ей господин Васильев. Скорее всего… Сейчас мы это доказать не можем. Впрочем, ребята из ОБЭП его сейчас активно крутят на предмет Суровцевой.
— То есть ты хочешь сказать, что…
— Правильно, Лара, — почти торжествующе перебил Котову Карташов. — Васильев становится подозреваемым в убийстве. И твоего Степаныча, возможно, как бы там я к нему ни относился, придется отпустить.