Отныне и вовек
Шрифт:
– Нет, вероятно, не все. И конечно, пока ты не согласишься со мной. Иначе не получится. Здесь нужно обоюдное согласие.
– Ты так рассуждаешь, словно наша жизнь уже никогда не будет такой, как прежде.
– Возможно, нет, Джесси. Полагаю, и не должна быть.
Ты когда-нибудь задумывалась об этом?
– Нет.
– И похоже, не собираешься, а? Посмотри на себя, ты согнулась, как индианка, и пытаешься пропустить мимо ушей все, что я тебе говорю, а тем временем по твоей руке ползет муравей.
Ян
– Что-о?
– О.., как я мог забыть? Верно, ты боишься муравьев.
Он аккуратно поднял ее рукав, и она ударила его в грудь.
– Черт тебя побери, Ян Кларк! У нас серьезный разговор, как ты можешь так со мной поступать! Не было на мне никакого муравья? Не было?
– Стал бы я тебе лгать?
– Ненавижу! – Она вся дрожала от переизбытка чувств.
Ян выдумал муравья, чтобы поднять настроение. Это была шутка, на которые Ян был большой мастер.
– Ты же утверждала, что я сделал тебя счастливой. – Ян был сама невинность.
– Не прикасайся ко мне! – прикрикнула она, пытаясь скрыть улыбку. – Знаешь… – Ее голос опять был мягким. – Иногда я спрашиваю себя, а любишь ли ты меня на самом деле?
– Когда-то все задают себе такие вопросы, Джесс.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – Неожиданно Джессика напряглась.
– Нет, глупышка, только то, что я люблю тебя. Иногда мне кажется, что я знаю причину, по которой ты терпишь от меня столько неприятностей, платишь по счетам – потому что это твой способ обладания мной. Открою тебе маленькую тайну: таким образом тебе меня не удержать. Я с тобой совсем по другим причинам.
– Каким еще причинам?
– Ну.., то, как ты замечательно шьешь.
– Шью? Я не умею шить. – Джессика странно посмотрела на него и засмеялась.
– Не умеешь?
– Ни капельки.
– Я тебя научу.
– Ты восхитителен.
– Подумай об этом. Вспомнил. Залезь ко мне в карман.
Ее брови удивленно поползли вверх, и она шаловливо улыбнулась:
– Сюрприз?
– Нет, счет из прачечной.
– Мерзавец. – Однако она осторожно опустила руку в карман его пиджака, пока они разговаривали, ее глаза сияли от восторга, и с улыбкой вытащила коробку, зажав ее в кулаке.
– Не собираешься разжать?
– Это самое интересное.
Она захихикала, и он улыбнулся, глядя на жену:
– Не надейся, это не бриллиант от Хоупа.
– Нет? – Неожиданно Джессика открыла коробочку, Ян наблюдал за ней. – О.., это… О Ян! Прелесть! Расскажи, как ты достал такое сокровище?
– Увидел и понял, что оно тебе просто необходимо.
Смеясь, Джессика вынула из коробки тонкую золотую цепочку с золотым кулоном в форме лимской фасоли. Эту фасоль она больше всего не любила в детстве.
– Господи, не думала, что придет день, когда я стану носить одну
Она снова засмеялась и поцеловала мужа.
– Выглядит очень элегантно. Если не знать, что это такое, никогда не догадаешься. У меня был выбор между обыкновенной фасолью, лимской и какой-то еще. Хочу, чтобы ты знала: они выполнены одним и тем же ювелиром.
– А ты просто увидел их в витрине?
– Да. И подумал, что с таким талисманом ты сможешь полмира перевернуть.
– Какую половину?
– Любую половину, соблазнительница. Давай, пошли в отель.
– Лимская фасоль.., дорогой, ты сошел с ума. Могу ли я спросить, какую часть твоего состояния забрала эта чудодейственная лимская фасоль?
Джесси обратила внимание на то, что золото высокой пробы, а футляр – из дорогого магазина.
– Как можно задавать такие вопросы?
– Из чистого любопытства.
– Не будь любопытной. И сделай одолжение. Не ешь ее.
Она снова засмеялась и ласково укусила его в шею.
– Дорогой, уж в этом-то ты можешь быть уверен. Я никогда не стану есть лимскую фасоль. Даже золотую.
И они оба расхохотались, потому что именно это она сказала ему, когда он в первый раз приготовил для нее дома обед восемь лет назад. Тогда он угощал ее жареной свининой, картофельным пюре и лимской фасолью. Джесси попробовала мясо и пюре, однако, вернувшись из кухни, куда она послала его за стаканом воды, Ян обнаружил, как жена избавляется от фасоли. Она вскинула голову и, подняв руки, рассмеялась.
– Ян, я никогда не буду есть лимскую фасоль. Даже если она из чистого золота.
А это украшение было вылито действительно из чистого золота. В какой-то момент у нее защемило в груди, когда она подумала о цене. Но это был Ян. С присущим им стилем они опускались на дно. С пикниками, страстью и дорогими подарками.
Оставшаяся часть уик-энда прошла безоблачно. При каждом удобном случае Джессика хвасталась своей золотой цепочкой, они нежничали, обнимались и целовались. «Оберж» вернул их былую любовь. Они устроили настоящий пир при свечах в своем номере – с жареным цыпленком и бутылкой шампанского, которую купили по пути в отель. Они резвились, как дети, и играли в молодоженов, позабыв утренние тревоги.
Огорчало Яна только нежелание Джессики иметь детей.
Безумно, отчаянно он хотел стать отцом, именно сейчас, до суда.., до.., что, если.., кто знал, что его ждет? Через год он может сидеть в тюрьме или умереть. Отнюдь не радостные перспективы, однако реальность начинала пугать Яна. Ребенок стал бы молодым стебельком травы, пробивающимся из пепла. Но теперь, когда он понял, в каком ужасном состоянии находилась Джессика, вопрос был закрыт. Он станет работать еще упорнее над новой книгой, она-то и будет его детищем.