Отныне и вовек
Шрифт:
– Нет, инспектор Хоугтон. Мне скоро на работу. Если вы пришли по делу, купите себе чашку кофе на Юнион-стрит и встретимся в моем офисе через час.
– Какая злюка, не правда ли? Вы, должно быть, пережили вчера шок.
Джессика закрыла глаза, борясь с подкатившей к горлу тошнотой. Мужчина наслаждался ее страданиями. Но она не могла сейчас потерять сознание. Не могла.
– Да, это было для меня потрясением. Вы получаете от этого удовольствие, инспектор? Наблюдая несчастья других, я хочу сказать.
– Я смотрю
Он открыл пачку сигарет и предложил ей одну. Она отрицательно покачала головой. Все верно, он наслаждался этим.
– Полагаю, что нет. Мисс Бертон, должно быть, очень довольна.
– Очень.
Он улыбнулся ей сквозь клубы сигаретного дыма, и Джессике пришлось подавить в себе желание ударить его.
– А что теперь?
Так вот зачем он приехал.
– Что вы хотите сказать?
– Какие-нибудь планы?
– Да, работа. Увидеть завтра своего мужа. И пообедать с друзьями на следующей неделе, а также…
Он опять улыбнулся, но теперь не казался радостным.
– Если он отправится в тюрьму, это расстроит ваш брак. – В его голосе слышались заботливые нотки.
– Возможно. Многое может расстроить брак, если позволить. Зависит от того, насколько он прочный и хочешь ли его сохранить.
– И какой же у вас брак?
– Превосходный. От всей души благодарна вам за заботу, инспектор Хоугтон. Я обязательно сообщу об этом мужу и своему адвокату. Уверена, мистер Кларк будет глубоко тронут. Инспектор, вы действительно заботливый человек или у вас лишь особая страсть к брачным советам?
Его глаза вспыхнули, но было уже поздно, он сам попался. Хоугтон пришел к ней, позвонил в дверь и пал жертвой собственных ошибок.
– Думаю, мне следует позвонить вашему начальству, чтобы сказать им о том, какой потрясающе заботливый вы человек. Вообразите, он беспокоится о моем браке.
Инспектор сунул пачку сигарет в карман, улыбка уже давно сползла с его лица.
– Ладно, все понял.
– Правда? Как быстро, инспектор.
– Сука, – произнес он сквозь сжатые зубы.
– Прошу прощения?
– Я сказал: «Сука». Это ты тоже можешь передать моему начальству. Но на твоем месте я бы не беспокоился о звонке.
У тебя достаточно проблем, и ты еще долго не увидишь своего муженька. Пора тебе привыкать к этому, сестричка. С тобой и твоим никудышным писателем покончено. Так что, когда тебе надоест сидеть здесь в одиночестве, оглянись кругом. Кроме твоего мужа, есть люди и получше.
– На самом деле? Полагаю, вы – яркий пример тому? – Ее била дрожь, и она повысила голос, чтобы не дать ему перекричать себя.
– Можешь подцепить кого хочешь, но будь настороже.
– Убирайтесь вон. И если вы еще покажетесь в моем доме, с обыском или без него, я позвоню судье, мэру, пожарным. А быть может, не позвоню ни одной живой душе. Я лишь прицелюсь в вас из окна.
– У вас есть пистолет, да? – Хоугтон с интересом
– Еще нет, но будет. По всей видимости, мне он необходим.
Инспектор открыл рот, чтобы что-то сказать, тем временем Джессика сделала маленький изящный шажок назад и захлопнула дверь перед его носом. С тактической точки зрения плохой ход, но ей сразу стало лучше. На мгновение. Когда она вошла в дом, ее вырвало на кухне. У нее ушло два часа на то, чтобы унять дрожь.
Астрид приехала в одиннадцать. Она привезла цветы, жареную курицу и полную сумку фруктов, которые купила для Джесси. А также маленький пузырек желтых таблеток. Прозвонив добрых двадцать минут, она так и не дождалась ответа.
Астрид знала, что Джесси дома, потому что предварительно звонила в бутик, чтобы удостовериться. В конце концов она серьезно забеспокоилась и постучала в окно кухни. Джесси опасливо выглянула из-за штор и радостно подпрыгнула на полметра, увидев Астрид. Она думала, что это опять Хоугтон.
– Бог ты мой, я-то подумала – что-то случилось. Почему ты не открывала? Беспокоишься из-за газетчиков?
– Нет, с этим нет проблем. Это.., я не знаю. – В ее глазах вновь появились слезы; она стояла, как вытянувшийся не по возрасту подросток, и рассказывала Астрид о визите Хоугтона. – Я не могу справиться с этим. Он такой.., такой злой и так рад нашему несчастью. Он сказал, что наш.., наш брак…
Она рыдала навзрыд, и Астрид заставила ее сесть.
– Почему бы тебе не пожить у меня, Джессика? Ты сможешь занять комнату для гостей и остаться на несколько дней.
– Нет!
Джессика вскочила на ноги и начала ходить по комнате, задевая стулья или хватая и опять кладя на место предметы.
Неприметные жесты, но Астрид узнала их. Она реагировала точно так же, когда умер Том.
– Нет, спасибо, Астрид, но я хочу быть здесь. С.., с… – Она споткнулась, не совсем уверенная в том, что хотела сказать.
– С вещами Яна. Я знаю. Но, возможно, это – не самый удачный выход. Стоит ли оставаться здесь, чтобы тебя забрасывали вопросами люди, вроде того полицейского? А что, если появятся и другие? Ты хочешь столкнуться с ними лицом к лицу?
– Я не открою дверь.
– Ты не можешь так жить, Джессика. Ян не хочет, чтобы ты так жила.
– Да, не хочет. Это правда… Я… Господи, Астрид, я схожу с ума… Я не могу.., я не знаю, как быть без Яна.
– Но он у тебя есть. Ты его увидишь. Я до сих пор не понимаю, что произошло, но, может быть, еще удастся разобраться. Он не умер, Джессика. Он – жив. Прекрати вести себя так.
– Но его здесь нет, – жалобно проговорила она. – Он нужен мне. Я сойду с ума без него. Я.., я…
– Нет, не сойдешь. До тех пор, пока не захочешь сойти с ума или не заставишь себя. Возьми себя в руки, Джессика, и сядь. Немедленно. Давай садись.