Отныне я – странник
Шрифт:
— О великий правитель, я несказанно рад лицезреть твоё совершенство. Дозволь мне ничтожному искупаться в лучах твоей славы, пока я буду рассказывать то, что просил передать мудрейший Мусса. — Хотя лесть и лилась рекой, но стоило внимательней приглядеться к его лицу, было заметно. Что, судя по сильно выделяющейся носогубной складке, улыбка была не более чем маска. Да и в холодном, цепком взгляде, (который даже не пытались подогнать к гримасе) временами проскакивали искорки ненависти.
— Да, человеческая жадность — страшная сила. — Подумал Юрий, рассматривая
— Здравствуй, достопочтенный Сулейман. — Ответил, не вставая из-за стола Юрий, сделав вид, что не замечает этой ненависти во взгляде. — Рад видеть тебя в добром здравии. Скажи, как поживает уважаемый Мусса. Да продлит господь его годы.
— О, дела у него идут хорошо. Собирается брать в свой дом третью жену, красавицу Абир — Но тут же выпрямившись, Али, резко перешёл к деловому разговору. — Великий визирь Мустафа Кёпрюлю, да продлит Аллах его годы, никак не успокоится по поводу поражения наших войск, под вашими стенами. И готовится весной, как только подсохнут дороги, отомстить неверным.
— Спасибо достойнейший Сулейман, но мы это уже знаем.
— Так же Мусса велел передать, что он знает, куда пойдут войска великого визиря. И как они будут нападать на кафиров.
Юрий сразу смекнул, что это как раз и есть то, ради чего пришёл гость. Но не подал вида, что это его интересует.
— Говорите уважаемый, если это ценно для нас, я не обижу. Вы же знаете, для хороших и верных друзей, приносящих нужные известия, мне нечего не жалко.
Они — доблестные воины Визиря, собираются выйти к Дону выше по течению от вашей крепости, по суше, доставить туда три малых галеры без мачт и брёвна ля плотов. И на них, пересекут реку. Далее, часть воинов делает укрепления, и встретит казаков, если они решет идти вам на помощь. А основная часть войска, пойдёт на крепость, имея при себе множество больших осадных пушек. А там, притаившись, будет ждать, когда на вас нападут ногайцы. И после этого, как вы увязните с ними в бою, ударят вам в спину.
— А что кочевники забыли у нас? — Этот вопрос, Юрий задал, демонстрируя небольшую леность. Пусть думает, что и это ему известно. Глядишь, посланец больше расскажет.
— О, в этом и заключается мудрость визиря. В нужный момент до них дойдёт слух, что почти всех воинов крепости, срочно востребовали для подавления очередного стрелецкого бунта в Москве. А в городе осталось много золота и ваших беззащитных женщин.
Закончив свой рассказ, Али выжидающе смотрел на сидящего перед ним человека и злорадно улыбался.
— Ну что же, уважаемый Сулейман. Вы принесли новость достойную хорошей награды.
Гаврилов встал и неспешно подошёл к бюро, где у него специально для этих случаев хранились кошели с золотыми монетами. Какую бы неприязнь не вызывал у него этот человек, но его жадность надо подкармливать. Взял лежащие там две увесистых мошны и, задвинув опустевший ящик, подозвал гостя.
— Уважаемый друг,
Али подошёл и, кланяясь, взял оба кошелька, тут же, не глядя, спрятал их за пазуху.
— Всенепременно расскажем, всенепременно… О, вы так любезны и щедры… — Кланяясь, он начал пятиться к выходу.
— Подожди дорогой друг, не надо лишних слов, ты весь промокший, уставший и голодный. Негоже мне, хорошего человека голодом морить, подожди, сейчас дам нужные распоряжения. — И Гаврилов позвал охранника ожидавшего окончание этой странной аудиенции, по ту сторону двери.
— Хызбэ! (Бывшие имена темнокожих соратников, после крещения стали фамилиями).
— Я, Юрий Витальевич. — Немолодой боец, перешагнув порог, тут же застыл по стойке смирно. Он был воином ещё первого набора, и был сильно ранен. Его выходили, но как последствие осталась хромота. И Юрий его оставил при себе на правах инвалида (находился на содержании и выполнял посильные задания).
— Ванюша, голубчик. Проводи нашего друга к Дебае, пусть она его накормит бараниной с овощами. Заодно подбери ему соответствующие сухие вещи, пусть уважаемый гость переоденется. А завтра, как выспится, подари ему моего нового верблюда. Не стоит ему пешком идти назад. И проводите его немного. Мне важно, чтобы с ним по дороге нечего плохого не случилось.
— Слушаюсь Юрий Витальевич. — И уже обращаясь к гостю, делая приглашающий жест. — Проходите уважаемый.
— Это и есть ваш загадочный соглядатай? — Поинтересовались Романов и Гордон, возвращаясь в комнату, когда за нежданным гостем закрылась дверь.
— Да, господа. Прошу, проходите и присаживайтесь. Как я и предполагал, он рассказал очень серьёзные и важные вещи.
— Юра, ты меня уже заинтриговал. — Улыбнувшись, сказал Пётр, усаживаясь в своё излюбленное кресло. — Не думал, что вы можете говорить с Османами, на их языке.
— Коли припирает, всему учишься быстро. Иначе смерть. — Отшутился Гаврилов.
Оба собеседника, понимающе посмотрели на Витальевича, и нечего не ответили. Он в свою очередь, немного погодя, присел в своё кресло, стоявшее по другую сторону горящего камина. И пересказал царю всю свою беседу с осведомителем.
— … Вот такие вот дела, затеваемые визирем султана Ахмеда II.
— Но у нас с султаном Ахмедом II есть договор о ненападении друг на друга. Объявим ему о том, что Ростовская — на — Дону наша крепость. И он, усмирит своего визиря. — Возмутился Пётр первый.
— Пётр Алексеевич, да наша крепость ему как кость в горле, уж слишком удобный плацдарм для броска на Азов. — Заговорил Гордон, снисходительно посмотрев на царя. — Не удивлюсь, если указ султана, о запрете нападения придёт, или слишком поздно, или вообще не будет написан. А мы, получим множественные извинения, по поводу этого инцидента. И что он, сильно скорбит о произошедшем недоразумении, но империя большая, а султан не может за всем уследить. Тем более он ведёт тяжёлую войну с другими соседями.