Отодвигая границы
Шрифт:
— Эшли всё не так поняла. У меня нет парня, но я кое с кем встречаюсь.
Вроде как. Если одно свидание считалось серьёзными отношениями.
Её глаза просветлели.
— Замечательно. Не с тем баскетболистом, с которым я видела тебя в коридоре?
— Да.
Класс. Терапевт-сталкер. Разве это законно?
— Расскажи мне о нём.
Эм… нет.
— Я не хочу говорить о Люке.
— Хорошо, — сказала она, совершенно не смутившись. — Давай поговорим о Ное. Он сказал, что сегодня ваше первое занятие.
Я
Дерьмо. Правда? Может, лучше было бы обсудить Люка. Куртка Ноя всё ещё была в моём шкафчике, поскольку Лила и Грейс убедили меня, что я не могу просто вернуть её в школе. Они всё ещё разрабатывали план, как мне её вернуть.
— Да. Так и есть.
— Хочешь дружеский совет?
Я пожала плечами и зевнула одновременно, готовясь к лекции «скажи «нет» наркотикам, сексу и алкоголю». Я же, как-никак, учу Ноя Хатчинса. В теории.
— Конечно.
— Ной более чем способный мальчик. Ему нужен лишь небольшой толчок. Не дай ему обдурить тебя и внушить, что всё наоборот. И ты, Эхо, единственный человек в этой школе, который, как я верю, может посоревноваться с ним на академическом уровне.
Ла-а-адненько. Очень странная беседа.
— Хорошо. — Я прикрыла рот и вновь зевнула.
— У тебя усталый вид. Как твой сон?
Великолепно. Прошлой ночью я спала целых два часа. Моя нога начала качаться.
— Эхо, всё в порядке? Ты побледнела.
— В порядке. — Если я буду продолжать так говорить, может, это станет правдой.
И возможно, когда-нибудь я смогу проспать всю ночь без ужасных снов — странных, пугающих, полных созвездий, темноты, разбитого стекла и иногда крови.
— Твой отец упомянул, что ты не принимаешь прописанного снотворного, хотя до сих пор испытываешь кошмары.
Еженощно. Достаточно пугающие, чтобы я не хотела засыпать. Достаточно страшные, что если я проигрывала битву со сном, то просыпалась от собственных криков.
Отец и Эшли хранили таблетки в закрытом шкафчике в ванной и давали их, только когда я просила. Я лучше засуну в глаза иголки, чем попрошу Эшли о чём-либо.
— Я же сказала, всё в порядке.
При слове «в порядке» мои глаза вновь находят ленту. Что в ней так привлекало меня? Я чувствовала себя мотыльком, летящим на электрическую лампочку.
— Кажется, тебя очень заинтересовала лента, Эхо, — сказала миссис Колинз. — Я буду более чем рада разрешить, если ты захочешь подержать её.
— Нет, спасибо, — ответила я. Но это не так. Мои пальцы скрутились на коленях. По какой-то ненормальной причине я хотела подержать её.
Миссис Колинз ничего не сказала, и это молчание пробрало меня до дрожи.
Моё сердце ёкнуло, когда я подалась вперёд и взяла её в руку.
Она не похожа на те стильные голубые ленты, что популярны сейчас. Эта внушала серьёзность — большая, сделанная из шёлка. Я прошлась пальцами по ткани. Первое место: Художественное
Кто-то в моей школе выиграл Губернаторский Кубок. Да это же офигеть как круто! Каждый ученик-художник мечтает выиграть этот конкурс.
Может, какой-то младшеклассник был обладателем выдающегося таланта. К чёрту папу — как только миссис Колинз меня отпустит, я наведаюсь в кабинет рисования и увижу этот талант собственными глазами. Чтобы выиграть Губернаторский Кубок нужно быть чёртовым гением.
Когда я ещё раз пробежалась пальцами по ленте, в моей голове загремели аплодисменты. Всплыло изображение моей протянутой руки, принимающей её.
Я перевела взгляд на миссис Колинз, и моё сердце громко застучало.
— Это моё.
Громыхание сердца переместилось в голову, а грудь сжалась при появлении нового изображения. В мыслях я получала не только ленту, но и сертификат. Я не видела, чьё имя было там напечатано, но видела дату. Ту самую.
Удары электричества прошлись по моей руке прямо в сердце.
В ужасе я швырнула ленту и спрыгнула со стула. Мои колени стукнулись об стол, вызывая острую боль под коленными чашечками. Я упала на пол и начала отползать подальше от неё, пока моя спина не врезалась в дверь.
Миссис Колинз медленно отошла от стола и пересекла комнату, чтобы поднять ленту.
— Да, твоя, Эхо. — Она говорила так, будто мы тут пиццу едим, а не боремся с моим припадком паники.
— Это… этого… не может быть. Я… никогда не выигрывала Губернаторский Кубок. — Туман заполнил мою голову, затем последовала яркая вспышка красного. Момент просветления показал более молодую меня, заполняющую формуляр. — Но я подала заявку… в девятом классе. Я выиграла окружной конкурс, потом районный, и перешла к государственному. А потом… потом…
Ничего. Черная дыра поглотила красный и серый. Осталась лишь тьма.
Миссис Колинз расправила чёрную рубашку и села передо мной. Может, ей никто не сказал, но сидеть на полу во время сеанса терапии было ненормально. Она осадила свой лабрадорский энтузиазм и заговорила спокойным, обнадёживающим голосом.
— Ты в безопасности, Эхо, и это безопасное воспоминание. — Она погладила ленту. — То утро было у тебя очень счастливым.
Я склонила голову и прищурилась.
— Я… выиграла?
Она кивнула.
— Я большой поклонник искусства. Предпочитаю картинам статуи, но и те мне тоже нравятся. Походу в кино я предпочту визит в галерею.
Эта дамочка — напыщенная шарлатанка. Тут без вопросов. И всё же среди раздражающе оптимистичных табличек висела доля правды. Университет Луисвиля был настоящим учебным заведением, как и Гарвард, где она, по идее, заканчивала учебу. Я сосредоточилась на дыхании.
— Я не помню, как выиграла её.
Миссис Колинз положила ленту на край стола.