Отодвигая границы

МакГэрри Кэти

41 - Эхо

Ной оставил дорожку из поцелуев на моей шее, путая мои мысли. Одна часть меня отвечала на его прикосновения, цеплялась за него, прижимая крепче. Вторая замерла от страха, в ужасе от неизвестного, нервничая, что разочарует его.

— Скажи, что мне делать.

Его тёплое дыхание щекотало мне ухо.

— Расслабься.

Как бы я ни старалась, мои мышцы делали совершенно противоположное.

Я окаменела под его призывными касаниями.

— Пожалуйста, Ной, я не хочу оплошать. Скажи,

как сделать тебе приятно.

Он подвинулся и лёг рядом, закинув на меня руку и ногу. Я чувствовала себя такой крошечной под его тёплым и сильным телом. Шоколадно-карие глаза парня смягчились.

— Быть с тобой приятно. Касаться тебя… — он заправил локон мне за ухо, — приятно. Я никогда никого не хотел так сильно, как тебя. Ты просто не способна сделать что-то не так, ведь даже твоё дыхание делает всё правильным.

Мне хотелось ему верить, но Ной был опытным парнем, а я… нет. Он мог пытаться ублажить меня, при этом скучая из-за моего недостатка знаний.

Он взял моё лицо в руки, и в его хриплом голосе появился авторитет:

— Я хочу тебя, но только если ты хочешь меня.

— В первый раз всегда больно. Все друзья так говорили. — И во второй, и в третий, но, в конце концов, иногда ты не чувствуешь боли. — И, стоит сказать, что я на таблетках, так что… ну, знаешь… я защищена от… — Детей. — Всякого. Но ты тоже должен что-то использовать… потому что.

На его лице расплылась моя любимая игривая улыбка. Его губы прикоснулись к моим, нежно требуя ответа.

— Расслабься, и я обо всём позабочусь.

Я поцеловала его в ответ, обхватывая парня руками. Его пальцы ласково массажировали мою шею, пытаясь избавить меня от напряжения и нервов. Поцелуй превратился в наркотик, и я жаждала большего с каждым прикосновением. Наши тела так тесно переплелись, что я уже не понимала, где моё, а где его.

Ной был сильным и тёплым, мускулистым и безопасным, а его запах — Господи, невероятный! Я не смогла бы перестать целовать его даже под страхом смерти: его губы, шею, грудь, и он казался столь же «голодным», сколь и я. Мы перекатывались, ласкали друг друга, избавлялись от лишней одежды. Мы вместе застонали, и мой разум, душа и тело оказались на грани чистого экстаза.

И я ждала. Ждала паузы, чтобы взять презерватив, и жалящей боли, которую описывали друзья, но Ной не останавливался, а боли не было, даже когда я прошептала его имя и прославила Бога несколько раз подряд. Нам обоим не хватало воздуха, пока мы нежно целовали друг друга, и я пыталась осознать, что всё ещё остаюсь девственницей.

Парень слез с меня и прижал к себе. Моё тело разгорячилось и обмякло — счастливое и довольное. Я слушала его сердцебиение и закрыла глаза, наслаждаясь и расслабляясь, пока он нежно поглаживал мои волосы.

— Ной, — прошептала я. — Я думала… — Что мы займёмся любовью.

Он приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на себя.

— У нас впереди вечность, чтобы дойти до этого, Эхо. Давай будем наслаждаться

каждым шагом на пути к этому.

Мысли путались в голове. По большей части они фокусировались на его сердце, касаниях и самом милом слове, которое я когда-либо слышала: вечность.

Но из-за одной ясной мысли мои глаза приоткрылись.

— Ты убаюкиваешь меня.

— И что? — невинно поинтересовался он.

Я сглотнула.

— У меня кошмары.

— Тогда у нас будет повод снова это повторить.

42 - Ной

Меня разбудила знакомая мелодия. Мои руки и ноги обхватили Эхо, как оковы; моя нимфа спала спиной ко мне. Я ослабил хватку на её животе и потянулся за телефоном в карман джинсов, откинутых во время наших развлечений.

— Алло? — я прочистил горло.

— Ной?

— Да? — голос мужчины был мне незнаком. Эхо продолжала сладко спать. Я осторожно подвинулся, крепко укутывая в одеяло хрупкую девушку. В моём усталом разуме кипели миллионы мыслей. Что-то случилось с Исайей и Бет?

Может, их избили, или они в тюрьме? Если бы дело было в братьях, Киша или миссис Коллинз бы меня набрали.

— Это Оуэн Эмерсон. Отец Эхо. — Он сделал паузу.

Почесав голову, чтобы проснуться, я умолк и прошёл в другую часть подвала. Было бы не очень мудро начать разговор с того, что его полуголая дочь лежит у меня в кровати.

— Прости, что разбудил, но Эхо ушла утром из дома сердитой на меня и до сих пор не вернулась. — Я вытянул шею, чтобы просмотреть на часы на полу у кровати. Два часа ночи. Её папа, наверное, на грани приступа. Как ни странно, этого не скажешь по его голосу. — Она выключила телефон, потому мне пришлось обзванивать её друзей. Лила дала мне твой номер и сказала, что Эхо может быть с тобой.

Одеяло поднималось и опускалось в спокойном ритме дыхания девушки. Она пришла сюда и доверилась мне. Если расскажу ему, он приедет и заберёт её, разбивая моё сердце и, возможно, её веру в меня.

— Мистер Эмерсон…

— Пожалуйста, Ной, она моя дочь. Мне нужно знать, всё ли с ней в порядке. — Никогда не слышал столько отчаяния в голосе мужчины. Мне оно было знакомо, ведь я так же отчаянно хотел, чтобы Джейкоб и Тайлер были в безопасности.

— Она здесь. — Моё сердце перестало биться, ожидая стандартной промывки мозгов от её папаши.

— Как она? С ней всё в порядке? — Мне послышалось в его голосе… облегчение?

— Да, она спит. Не хочу её будить.

Он снова сделал паузу.

— Когда она заснула?

Э-э, когда же это было?

— Около часа.

— И до сих пор не просыпалась?

Хорошо, что я знаю о проблемах Эхо со сном, вернее о его отсутствии. Иначе, я бы подумал, что это очень странный вопрос.

— Да, сэр. Спит, как младенец.

Наступила тишина, и я ждал, пока он обдумает свои варианты: заставить меня разбудить её и отправить домой или дать ей поспать.