Отодвигая границы
Шрифт:
Вчера Грейс вывела меня на чистую воду, и сегодня я собиралась доказать, что она не права.
Впервые за два года я пришла в школу в футболке с короткими рукавами, хоть поверх неё был надет свитер. Но я не хотела в нём ходить. Было жарко и неудобно, а ещё от него всё чесалось.
Потянувшись за плечи, я подняла его над головой и глубоко вдохнула, почувствовав прохладу на коже. Она напомнила мне о летней рекламе, где люди, страдающие от жары, прыгали в холодный, завлекающий бассейн. Это было чувство свободы.
Я
Чтобы не струсить, я зацепилась пальцами за карманы и начала считать плитки на полу. Они останавливались у края бетонного пола кафетерия. Из зала доносился смех и громкие разговоры. Я молилась о двух вещах: первое — я не отключусь, и второе — Лила всё ещё меня любит.
В горло пересохло, а грудь сжалась, когда я подняла ногу и пересекла барьер между коридором и столовой.
Мгновенное аханье «О Боже!» заставило меня замереть. Заметка на память — это была моя самая худшая идея.
Я осмотрела зал, наблюдая, как люди склонялись над столами, информируя массы, что главный фрик школы вошёл в помещение. «Ну давайте, смотрите. Может, в следующий раз мне хватит ума, чтобы продавать билеты на это шоу».
Из другой части зала на меня смотрела пара тёплых карих глаз.
Всё во мне заболело — Ной. С неделю мы притворялись, что не существуем друг для друга. Он расхаживал по школе со своим очаровательным мрачным видом и опасным поведением, будто я никогда и не была в его жизни. Ной смеялся, сидел за своим столиком во время ланча и стоически просиживал уроки.
Но теперь в нём не было ничего стоического. Сидя между Исайей и Бет, он медленно встал, не отрывая от меня взгляда. Я закусила губу, мечтая не заплакать, и чтобы он не подходил ко мне. Я не настолько сильная, чтобы одновременно открывать себя миру и держаться от него подальше.
Когда он сделал шаг в мою сторону, я покачала головой и стала молить глазами, чтобы он сел на место. Ной замер и провёл рукой по лицу, на его губах сформировалось нецензурное слово, которое он часто любил произносить. Неужели это расставание принесло ему столько же боли, сколько и мне?
Парень закрыл глаза на секунду, затем хлопнул рукой по двери и покинул кафетерий. Исайя поспешил за ним.
Со стороны моего старого столика раздался смех, и когда я посмотрела туда, все на меня пялились. Включая Грейс, хотя она была единственной, кто не смеялся. Девушка быстро кивнула и отвернулась.
— Пошли они к чёрту.
Я подпрыгнула, когда заметила рядом с собой Бет, её рука почти касалась моей.
— Что, прости?
Она кивнула на столовую.
— Пошли они к чёрту. Они того не стоят.
— В кои веки я согласна. — Лила переплела со мной пальцы. — Могла и сказать, что планируешь
Я вернула своё внимание к Бет, но она уже ушла. Я заметила её чёрные волосы, когда она вышла через ту же дверь, что и Ной.
— Ты голодна? — спросила Лила.
Скорее, меня тошнило.
— Не особо.
Она улыбнулась мне улыбкой доброй волшебницы Глинды.
— Хорошо. Тогда съедим только десерт. — Она потянула меня за руку. — Пошли, сегодня подают тортики с шоколадным ирисом.
46 - Ной
Я стукнул кулаком по шкафчику, и сопроводил громкий удар отменной бранью. Эхо наконец хватило смелости оголить свои шрамы, но она не позволила мне быть рядом.
— Отличная вмятина, чувак. — Исайя прислонился боком к углу коридора и скрестил татуированные руки на груди. — Я ценю, что ты выбрал мой шкафчик для избиения. Сам искал повод, чтобы никогда его больше не открывать.
Я дёрнул головой и присмотрелся. Чёрт, это и вправду был не мой. Шок от собственной ошибки вытеснил ярость, оставляя меня со слабой болью в костяшках.
— Прости.
— Он помог справиться с твоими проблемами?
Я ошибался, злость все ещё зудела внутри меня.
— И что это значит?
— Это значит, что твоя ненаглядная в столовой, открывает свою душу, а ты здесь, мутузишь шкафчики. Я зову это проблемой.
Я провёл рукой по лицу.
— Она меня бросила, не я её. Кроме того… — я указал в сторону кафетерия, — мне хотелось быть рядом с ней. Но она отмахнулась от меня.
— Когда ты успел стать грёбаной овечкой? Как я это вижу, она могла сказать слова, но ты тоже хотел прекращения этих отношений.
Мои мышцы напряглись, и я сжал кулак, из-за чего Исайя оторвался от стенки. Он расставил ноги и опустил руки по швам. Парень чувствовал приближение драки и не ошибался. Я понизил голос:
— Что ты только что сказал?
Он знал, как сильно я любил Эхо, и эти слова были сродни предательству.
Но мой брат продолжил:
— Что у тебя явно были сомнения насчёт вашей пары, раз ты так легко сдался.
У меня снова появилось желание что-нибудь ударить, но меня сдерживала боль в костяшках.
— Я люблю Эхо. Так сильно, что предложил ей выйти за меня. Похоже, что я хотел сдаться?
Его брови поднялись до линии роста волос, а мышцы расслабились.
— Скажи, что ты шутишь насчёт женитьбы.
Рухнув напротив шкафчика, я стукнул головой по металлу. Хотел бы я, чтобы это была шутка. То предложение стало домино, разрушившим мои отношения.
— Нет. Я налажал и не знаю, как всё исправить.
Ботинки Исайи глухо застучали по полу, когда он приблизился.
— Я просто хочу сказать, что не вижу, как ты борешься за свою девушку. Если хочешь её, то хватить бить шкафчики и начни фокусироваться на своём призе.