Отомщенный любовник
Шрифт:
– Напиши, когда приедешь в клинику, чтобы я знал, что ты в безопасности, – попросил он.
– Так и сделаю.
Последний поцелуй, и она исчезла в ночи.
Уходя от Ривенджа, Элена словно парила, и не только потому, что дематериализовалась для визита в клинику. Для нее ночь больше не была холодна, она была свежа. Ее форма не помялась от того, что была брошена на кровать, она словно пребывала в искусном беспорядке. Ее волосы были не растрепаны, а лежали свободными волнами.
И вызов в клинику казался не помехой, а открывшейся возможностью.
Ничто
Когда Элена приняла форму перед гаражами клиники, ее внутренний свет слегка угас. Казалось несправедливым, что сейчас она могла испытывать подобные чувства, учитывая произошедшее накануне: она могла спорить на что угодно, что семья Стефана теперь не способна ощутить подобную радость. Ради Бога, они только что завершили похоронный ритуал... Пройдут годы, прежде чем они смогут чувствовать что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее то, что сейчас пело в ее груди при мысли о Риве.
Если семья вообще сможет почувствовать хоть что-нибудь вновь. У нее возникло предчувствие, что его родители уже никогда не станут такими, как прежде.
Выругавшись, она быстро пересекла парковку, ее туфли оставляли на чистом свежевыпавшем снегу маленькие черные следы. Будучи сотрудником, она быстро прошла через контрольно-пропускной пункт и направилась в комнату ожидания. Войдя в приемную, она сбросила пальто и направилась прямо к стойке регистрации.
Медбрат, что сидел за компьютером, поднял голову и улыбнулся. Родес был одним из немногочисленных сотрудников мужского пола, и, безусловно, любимцем, одним из тех, кто находил общий язык со всеми, легко дарил приветствия, улыбки и объятия.
– Эй, красотка, как де... – Он сдвинул брови, когда она подошла ближе, а затем отодвинул стул подальше, увеличивая пространство между ними. – Э... привет.
Нахмурившись, она обернулась, ожидая увидеть позади себя чудовище, учитывая то, как он отпрянул от нее.
– Ты в порядке?
– О, да. Абсолютно. – Его взгляд стал острым. – Как дела?
– Я в порядке. Рада, что пришла, и готова помочь. Где Катя?
– По-моему, она сказала, что будет ждать тебя в кабинете Хэйверса.
– Ну, тогда я пошла.
– Да. Супер.
Она заметила у него на столе пустую кружку.
– Хочешь, я принесу тебе кофе, когда закончу?
– Нет, нет, – сказал он быстро, подняв обе руки вверх. – Я в порядке. Спасибо. Серьезно.
– У тебя точно все хорошо?
– Ага. Я в полном порядке. Спасибо.
Элена ушла, ощущая себя какой-то прокаженной. Обычно она и Родес так легко ладили, а сегодня…
О, Боже мой, подумала она. Ривендж оставил на ней свой запах. Вот в чем дело.
Она обернулась... но что она могла сказать, на самом деле?
Надеясь, что Родес будет единственным, кто это заметил, она вошла в раздевалку, повесила пальто и двинулась дальше, по пути приветственно махая рукой
Элена тихо постучала по двери.
– Привет.
Хэйверс поднял на нее глаза, а Катя посмотрела через плечо. Они оба были явно враждебно настроены.
– Проходи, – сказал доктор сердито. – И закрой дверь.
Сердце Элены забилось очень часто, но она выполнила его просьбу. Рядом с Катей стояло пустое кресло, и она села, потому что ее колени внезапно подогнулись.
Элена уже бывала в этом кабинете раньше, обычно для того, чтобы напомнить врачу, чтобы тот поел, потому что как только он начинал изучать карточки пациентов, то терял счет времени. Но на этот раз все было по-другому.
Повисло долгое молчание, во время которого бледные глаза Хэйверса старались не встречаться с ее, он просто теребил дужки своих черепаховых очков.
Первой заговорила Катя, и голос у нее был жесткий:
– Вчера вечером, перед тем как я ушла, один из охранников, который мониторит все камеры, довел до моего сведения, что ты заходила в аптечное отделение. Одна. Он сказал, что видел, как ты взяла какие-то таблетки и ушла. Я посмотрела запись и проверила соответствующие полки – это был пенициллин.
– Почему ты просто не привела его сюда? – спросил Хэйверс. – Я бы немедленно осмотрел Ривенджа.
Последовал момент, почти как в каком-то сериале, когда камеры показывают крупным планом лицо героини: Элена чувствовала себя так, будто все мгновенно отдалилось от нее, офис отошел куда-то очень далеко, а на нее как будто направили софиты и стали рассматривать в микроскоп.
Вопросы мелькали у нее в голове. Она что, на самом деле думала, что ей сойдет с рук ее поступок? Она ведь знала о камерах... но, все же, не вспомнила о них, когда шла через аптечную проходную вчера вечером.
В результате этого все изменится. Ее жизнь, эта постоянная борьба, теперь станет невыносимой.
Судьба? Нет... скорее глупость.
Как, черт возьми, она могла совершить подобное?
– Я уволюсь, – сказала она резко. – Прямо сегодня. Мне не следовало этого делать... Я беспокоилась о нем, переживая из-за того, что случилось со Стефаном, и приняла неверное решение. Я глубоко сожалею.
Ни Хэйверс, ни Катя, не сказали ни слова, но этого и не требовалось. Все дело в доверии, а она обманула их. И нарушила правила больничной техники безопасности.
– Я освобожу свой шкафчик. И немедленно уйду.
Глава 33.
Ривендж нечасто виделся с матерью.
Он размышлял об этом, подъезжая к убежищу, в которое перевез ее почти год назад. После того, как семейный дом в Колдвелле подвергся риску нападения лессеров, он вывез всех в этот Тюдоровский особняк к югу от города.