Отойди от моей лошади
Шрифт:
— Куда ты делся? — сказал я.
— Перевели, — говорит. — На междугородные перевозки.
— Не попоёшь теперь, — сказал я.
— Ну нет, ну нет, — говорит. — Я теперь в кружке пою, между прочим.
— Раньше не мог, что ли? — говорю я. — Чтобы в автобусе не петь.
— Я так не могу, — говорит, — Я должен всегда петь. Так устроен. И на работе.
— А сейчас?
— И сейчас, — говорит. — Пою всю дорогу. Там это запросто.
— Не мог, что ли, на другой автобус
— Голова, — говорит он. — Теперь скоро все будут без кондуктора. Так рациональнее.
— Точно, — говорит Федька. — Так рациональнее.
— Уж что рациональнее, то рациональнее, — согласился я.
И мы все замолчали. Стоим и молчим. Что сказать? И…
И вдруг Федька сказал то, что надо, я даже не ожидал от него, даже немного обалдел от такой неожиданности. Он сказал:
— Приходите к нам в школу на сбор. Расскажете про водителей. А потом и споём. По очереди и все вместе. Вот.
— Идёт, — сказал он. — Обязательно.
— Значит, точка! — сказал я. — Придёшь?
— Приду, — сказал он. — Честно.
И потом мы долго трясли все вместе друг другу руки и попрощались с ним за руку изо всей силы.
Мы поедем на рыжем коне
Мы должны были провести сбор «Что мы сделаем и подарим нашей школе».
И я снова подумал, какой наш староста Глеб потрясающий человек.
Он сказал:
— Мы подарим нашей школе лошадь! Что может быть лучше! Ничего, а?!
Все сразу закричали и захлопали в ладоши. Ещё бы! Может, мы целый день ломали бы себе головы, а он сразу придумал.
Глеб сказал:
— Она — эта лошадь будет всеобщим питомцем и любимцем.
Я что-то вспомнил знакомое и закричал:
— Мы будем его холить! Ура! Холить!
— Да! Да! — закричали все.
— Тихо, тихо, — сказал Глеб. — Главное — мы подарим его школе, но все будут знать, что это мы, что это наша идея.
Кто-то спросил:
— А откуда мы возьмём эту лошадь? Разве они есть?
— Чепуха! — сказал Глеб. — Это не затруднение — конечно, есть. Главное, мы достанем его в виде маленького жеребёночка, маленькой лошадки и будем его растить.
— И холить, — сказал я.
— Да. И холить, — сказал Глеб. — Разумеется.
Мы все завелись. Вопросы посыпались:
— А где его достать?
— Где его хранить, то есть держать, то есть растить?
— Белого или чёрного?
— Он нужен, но для чего?
И Глеб легко отвечал на все вопросы:
— Достать его, этого маленького жеребёночка, довольно просто. Где — пока не знаю, не стоит об этом думать. Цена им пять рублей. Именно. Не
— А ещё она может возить воду к нам на сельхозучасток! — сказала Светка Петренко.
— Разумеется, — сказал Глеб.
— А что, если вообще сделать водопровод на сельхозучасток? — сказал Фред Блинов.
— Точно!
— А ещё модель яхты.
— Красота!
— А как мы его назовём?
— Кого «его»?
— Ну, лошадь.
— Бомка.
— Ерунда! Лучше «Фрегат».
— Не-ет. «Фрегатом» мы назовём яхту, или ещё лучше — «Космос», а лошадь мы назовём «Восток» или «Ласточка».
— Ну, ты скажешь!
И вдруг Сеня Ёлкин громко сказал:
— Смотрите! Я починил швабру!
И все замолчали, и я вспомнил, что, пока мы говорили, Сенька всё время что-то делал и стучал: стук-стук-стук, стук-стук-стук, а мы слышали, только внимания не обращали.
Глеб сказал:
— Что? Какую швабру? Что ещё за швабра?
— Просто швабра, — сказал Сенька. — Она почти уже сломалась, а я её укрепил, починил, в общем.
— М-да, — сказал Глеб. — Так. Тихо. Давайте помолчим.
Мы все немного помолчали. Потом Глеб сказал:
— Я всё понял. Пока мы говорили, человек делал дело. Он принёс пользу. А мы слишком много говорили. Я считаю так: раз эти швабры ломаются, нужно их чинить. Кому нужны ломаные швабры? Соберём их по всей школе и приведём в порядок, я уверен, школе нужны нормальные швабры, а то будет грязно. А Ёлкина назначим главным.
Все опять закричали и захлопали, потому что швабра — очень полезная вещь и дело не только в лошадях.
А Глеб почему-то был очень грустный, я заметил, а потом вдруг улыбнулся и очень громко сказал:
— И между прочим, именно нашими швабрами мы будем подметать зал, где будет расти наша рыжая лошадка.
И все снова закричали и обрадовались ещё больше, потому что дело ведь не только в швабрах.
Мои друзья Джимми и Василий
Я возвращался потихонечку из школы домой в хорошем настроении. И ни о чём таком особенном не думал. Мне казалось, вот приду я домой, попью чаю, поделаю чего-нибудь с ребятами во дворе и сяду за уроки.