Отпетые отшельники. Книга 2
Шрифт:
На второй день после занятия Кафы нарисовался царь с несколькими сундуками:
– Князь, твоя доля с города, позже ещё подвезут из Керчи и Еникале. Здесь только золото, серебро и украшения, для тебя отобрали лутшие, я сам проследил. Если тебя ещё что интересует, ты только скажи.
– Царь-батюшка, за сундуки, конешно, спасибо, а меня интересуют только молодые девки и дети пробывшие в плену не более месяца-двух, а всё остальное можешь оставить себе.
– Ну и что ты теперь намерен делать, твоё Сиятельство?
– выжидательно уставился на меня Величество.
– Ну, хочу ещё с Гиреями встретиться. Попугать их немножко, чтоб не шибко залупались на тебя и твоё войско тута, пока меня не будет.
– протянул
– Ты как? Сдюжишь керченский полуостров с этими городами до будущей весны удержать?
– В Еникале ставлю гарнизон в полторы тысячи штыков и тысячу казаков. В Керчь четыре тысячи и две тыщи конницы. Сюда десять тысяч гвардейцев со стрельцами да три тысячи драгун, да три казаков. Припасов тут у них самих заготовленно на год, да и к осени ещё из Москвы подвезут. Весь мореходный флот здесь оставлю, экипажами догружу, будем до зимы учить-натаскивать их. Ежели султан свою армаду сюда не пришлёт, то от татарвей и местных янычар вполне отобьёмся. Ещё я думаю в Еникале всех пленных турок, которые на обмен, согнать и с Тамани тоже перевезти, колодцев там хватает, а нет - так ещё поблизости нароют. Зато охранять их легче будет.
– зарассуждал Лексеич.
– Ты главное, Петя, "мирное население" в городах-крепостях хорошенько почисть. Всех явных и скрытых мусульман без разговоров вон или в море, греков, армян и протчих разных сочувствующих через частый гребешок просей, чтоб не ударили в ненужный момент в спину, ну и выдавливай их потихоньку из Крыма. Нехер им здесь делать. Я тебе здесь до будущего года "Осётра" с командой со всем вооружением и техникой оставлю. Он любую армаду на тряпочки порвёт. Назад заберу только свою галеру с командой, детишками и девками.
Царская морда расплылась в два раза вширь. Мы хряпнули с ней по стаканчику Метаксы и она умела по своим царским делам.
Тем временем братка Мыкола отловил с десяток татарвей разного звания и достоинства, и я направился на встречу с ними. Ордынцы все были более-менее целыми и не шибко пораненными. Так, отсвечивали разноцветными бланшами на побитых мордах, узнаю брата Колю, но вели себя вполне прилично и очень вежливо.
– Значит так, господа людоловы!
– начал я.
– Вы сейчас все скачете к крымскому хану Давлет-Герею и расказываете ему о здешних скорбных делах, а ещё говорите ему, что я, Антон, князь Буянский вместе с московским царём Петром ждём его здесь неподалёку для переговоров через две недели или поллуны. Жизнь, свободу и безопасность ему и его свите гарантируем. В этом оба клятву на Святом Писании даём и целуем Крест.
– я положил руку на Библию и поцеловал свой нательный крестик.
– Место встречи мы через поллуны обозначим тремя дымами в степи.
Казачки взашей допинали эту гопоту до табунка татарских лошадок и оставили в покое. Через минуту о моих посланцах свидетельствовала только оседающая пыль в степи.
Две недели прошли в неге и удовольсвиях. Сбегали с Петром Алексеичем на "Осётре" вдоль крымского побережья, аж до Гезлёва. Посетили херсонесские бухты и Балаклею, непривычно безсудные. Погодка разыгралась в самую плепорцию. Дул ощутимый ветерок, но волна не поднималась до неприятных высот. И всю дорогу солнце. Море до самого горизонта было пустынно. Лишь у берега, кое-где маячили паруса рыбаков, которые завидев нас шустро выбрасывались на побережье. Пока мы занимались "смертельно-опасной" разведкой, остальные "отпетые", волонтёры и команды, свободные от вахт и нарядов, играли в футбол, курортничали и морально разлагались. Эдя с Кнышом подыскали нам лучшее место для рандеву с Гиреем. В самом узком месте перешейка, отделяющего керченский полуостров от остального Крыма, прямо напротив Кафы, нашлась довольно приличная балка с отлогими склонами шириной около полукилометра. Само то, что доктор прописал. Вот уже неделю "Иблисы", а вместе с ними и разъезды казаков, днём и ночью носились вокруг этого места, шугая и отпугивая всех возможных гиреевских лазутчиков. Поперёк балки поставили два десятка петровских полевых пушек за фашинами.
Уже за два дня до назначенного срока в пяти километрах западней нашей засады мы разбили шатры, постелили дорогие ковры и зажгли три сигнальных дымных костра. Эдик с помощниками задежурил у экранов дронов круглосуточно. Степь обшаривалась на радиус в тридцать километров. Наконец, утром на западе запылила степь и мы с Алексеичем в сопровождении оговоренной сотни казаков на "Бобике" попылили навстречу. Судя по картинкам с дронов, Давлетка собрал более 20-ти тысяч всадников и пёр сейчас на нас. Правда, за три километра от наших шатров его банда остановилась и вперёд двинулся отряд в сотню сабель очень блескучих всадников. Эдя передавал мне картинку на планшет прямо с дрона. На всякий пожарный у нас и здесь в углу шатра наличествовал под ковриком окопчик с крышечкой. Двое автоматчиков в цветастых халатах сновали тудом-судом, изображая слуг.
Отряд "блескучих" подскакал к самым шатрам, я вышел с Петром им навстречу. Запакованы мы с ним в "броню" были "от головы и до самых ножек", прикрывая всю эту "технологию" шикарными восточными халатами и чалмами. "Бобик" спрятался под сенью того же шатра за полотняной перегородочкой, в двухшаговой доступности.
Царь величественно отослал рукой казачью сотню. Всё это было отрепетировано заранее. Сотня послушно отъехала на полторы сотни метров и рассыпалась в цепь.
Гиреич решил нам не уступать в благородстве и отваге, и отослал на такую же дистанцию своих "блескучих". Но рядом с ним нарисовалось ещё два важных мурзы и двое нукеров. Я не стал заострять и не обратил на это внимания. Мы все расселись за накрытым столом, НА СТУЛЬЯ!!!. Нукеры и "слуги" встали за нашими спинами.
Минут десять рассыпались в восточных славословиях и красивостях, отдавая должное всемилостивейшему Аллаху, желая плодородия скоту и жёнам хана. Наконец приступили к сути. Я сразу взял бычину за рога:
– Хан Давлет. Мне и моему другу, московскому царю Петру, - я кивнул в сторону Величества.
– очень не нравится, что твои подданные, твои войска и твои соплеменники из года в год вот уже который век грабят и жгут русские земли, сёла и города. И мы с ним решили с этим, наконец, покончить.
– Величество при этом важно надувал щёки и изрекал: - Да, уж!
– как я и учил.
– Поэтому предлагаем тебе и всему твоему народу всем скопом собраться и покинуть Крым. Срок вам до августа будущего лета. Все татары от мала до велика, не покинувшие Крым до этого срока будут убиты.
Морда Давлетки начала багроветь, его мурзы схватились за сабли. Я поднял руку в успокаивающем жесте:
– Хан, вспомни. Мы поклялись здесь и сейчас не посягать на жизнь и свободу друг друга. Готов ли ты нарушить свою клятву и потерять честь? Ты услышал наши слова, а дальше решай сам - нужна ли тебе эта война. Мы с Его Величеством сейчас уедем к себе, а вы тут решайте, что делать дальше.
Мой спокойный голос и отсутствие резких движений заставили татар на несколько секунд прихуеть. Мы с Петей плавно встали и шагнули за занавесочку и сразу в "Бобика". Дверки захлопнулись, и я не спеша врубил стартер, выжал сцепление и врубил скорость, прорвав полотняную стенку пристройки и завалив весь шатёр. Хан со своими барбосами скакал к сотне "блескучих". Казачки уже пришпорили коней в сторону "балочки". В задние дверцы заскочили наши "слуги-автоматчики" и я дал по-газам. Доехали вполне спокойно, даже отстреливаться не пришлось.