Отпущение грехов
Шрифт:
— Невинная Эви, — шепчет он, и моё лицо ударяется о холодный пол, потому что я больше не могу держаться, но он продолжает трахать меня. Покрытая потом, я кричу, сжимаюсь вокруг него, и это кажется слишком правильным, слишком грубым, слишком реальным, и, если он не остановится, я….
— Чёрт, — стону я. Мои ладони бьют по полу, как будто я сдаюсь, но он лишь смеётся, и этот глубокий смех напоминает мне смех самого дьявола. Моё тело сотрясается от того, что он только что сделал со мной, и я знаю, что теперь принадлежу ему, а он — мне, и я не могу убить его, потому что то, что происходит
Он продолжает врезаться в меня до тех пор, пока его тело позади меня не застывает, и не раздаётся гортанный стон. Всё останавливается, и единственное, что я слышу, — это звук нашего сбившегося дыхания, чем-то напоминающий волны океана, бьющиеся о берег после яростного шторма.
Я ощущаю спиной, как сбивчиво поднимается и опускается его грудь. Я чувствую, как его губы касаются моей шеи, как он выходит из меня. Без него моё тело вдруг становится холодным, а вместе с холодом приходит чувство стыда. Я была похотливой шлюхой, пусть он и не трахал меня у окна, но этого не должно было случиться. Я позволила ему оттрахать меня, потому что хотела его. Что совсем не приблизило меня к цели. Он по-прежнему живее всех живых, а я уничтожена. Это грех в чистом виде.
Я лежу на полу рядом с ним, про себя умоляя о прощении, но понимаю, что молитвы такой дряни, как я, не достигнут даже границы рая. Так было всегда.
Глава 16
Эзра
Я падаю на постель, моя грудь тяжело вздымается, а тело блестит от пота. Я чувствую себя грёбаным шестнадцатилетним подростком, который пытается избавиться от месяцев неудовлетворённости. Я никак не могу насытиться ею. Она забирает всё, что я даю, и просит большего. У неё нет ограничений, нет точек перелома, и от этого мне лишь ещё больше хочется сломить её. Если честно, я даже уверен, что всё это кончится смертью одного из нас.
Я поворачиваю голову и смотрю на неё. Её чёрные волосы разметались по кровати, красная помада размазалась. По-прежнему не открывая глаз, она пытается восстановить дыхание. Такая невинная, такая хрупкая.
— Ты всё, милая? — ухмыляюсь я.
Она кивает.
Я сажусь, выискивая глазами одежду. Найдя свои трусы, я встаю и натягиваю их на бёдра. Эви всё это время наблюдает за мной; её большие голубые глаза следят за каждым моим движением.
Интересно, она уже догадалась, насколько глубокой оказалась эта кроличья нора? Потому что теперь пути назад уже нет. Теперь, чёрт побери, она принадлежит мне.
Я просыпаюсь и тут же оказываюсь сбитым с толку окружающей меня незнакомой обстановкой. Засовываю руку под подушку, чтобы нащупать пистолет, но его там нет. Я хмурюсь, оглядывая чужую комнату. Голые стены и малое количество мебели напоминают мне, что я в квартире Эви. Матрас рядом со мной двигается, и, повернувшись, я вижу прекрасную обнажённую спину Эви, едва заметные розовые шрамы тянутся поперёк её спины, по плечам и вниз, вдоль позвоночника.
Мне бы встать и уйти, но я не могу, потому что Зи хочет её, но он её не получит. Я встаю с кровати, натягиваю
Холодный воздух тут же касается моей обнаженной груди. Я отодвигаю стул от небольшого столика. Достав из кармана джинсов пачку сигарет, я закуриваю одну, делая полную затяжку. Я провожу рукой по волосам, а потом опускаю локти на колени. Я до сих пор ощущаю на себе запах Эви, аромат её духов, смешанный с сексом, и мне приходится закусить щёку, потому что мне сразу же вспоминается, как тесно обхватывала её киска мой член. Ни одна женщина не должна вызывать таких ощущений. Начинает казаться, что она создана специально для меня, а это опасно.
Мне стоит уйти, но почему-то мы оказались связаны этим дерьмом. Обычно я не занимаюсь такой фигней — провожу ночь в доме девушки, в одной кровати с ней, но, по ходу, я, блять, стал самой добротой, раз волнуюсь, что Зи либо выпотрошит её, либо продаст. Ох, чёрт, это же чушь собачья. Я просто не хочу, чтобы он даже приближался к ней. Остаться у неё — это типа как пометить её как свою территорию. И ей нельзя оставаться здесь одной — она лёгкая добыча.
Я гашу окурок о железные перила и поднимаюсь со стула. Дэйв следует за мной в комнату Эви. Он садится в изножье её кровати и, склонив голову на бок, смотрит на неё. Она даже не шевелится, когда я рывком открываю дверцы её шкафа, вытаскиваю из него одежду и бросаю на кровать.
— Что ты делаешь? — спрашивает она, после сна её голос звучит хрипло и сексуально. Стоит Дэйву услышать её голос, и он тут же запрыгивает на кровать рядом с ней и укладывается под одеяла, как будто я его, блин, не увижу.
— Вставай, собирайся. Ты уезжаешь, — не глядя на неё, отвечаю я.
Она перекатывается на бок, её брови нахмурены
— Я никуда не поеду…
— Советую тебе делать так, как я говорю. Это значительно облегчит мне жизнь. — Я замечаю на шкафу чемодан и, спустив его вниз, начинаю бросать туда её одежду.
Она свешивает ноги с кровати и смотрит на чемодан.
— Зачем? — в её глазах вспыхивает страх, когда я смотрю на неё сверху вниз.
Наклонившись к ней, я провожу костяшками пальцев по её щеке.
— Что я говорил тебе о вопросах? — шепчу я. Она опускает голову, а её руки от злости сжимаются в кулачки. — Вот и хорошо. Есть один мужчина, который хочет тебя, и не в хорошем смысле. Так что либо ты идёшь со мной, либо умрёшь. Выбирай, милая.
— О чём ты говоришь, Эзра? — она слишком спокойна. — Кто меня хочет?
— Вопросы… — предупреждаю я и продолжаю засовывать ее одежду в чемодан.
— Кто-то хочет меня убить?
— Он не хочет тебя убивать, — повернувшись к ней, рычу я. — Он хочет купить тебя. — Я подхожу на шаг ближе к ней. — Он хочет трахнуть тебя, причинить тебе боль, а потом он продаст тебя тому, кто больше заплатит, чтобы потом тот трахал тебя и причинял боль. — Я обхватываю рукой её подбородок и поглаживаю большим пальцем её щёку. — И то, что я делал с тобой, после них покажется тебе «Диснейлендом», маленькая убийца.