Отпуск крокодила Гены
Шрифт:
Слава богу, труба, из которой лились чернила, исчезла. И Шапокляк первой решительно вошла в воду. И вдруг как закричит:
— Вы что? Обалдели все?
— А что, — спросил Гена.
— А то, что я теперь стала похожа на негритянскую бабушку!
И верно, в реку по-прежнему сливались чернила. Только труба была запрятана в земле.
Черная и сердитая Шапокляк побежала к директору фабрики. Сзади бежали Гена и Чебурашка.
Мимо вахтера они пробежали с такой скоростью, что он успел повернуть голову вслед за ними, но не успел понять почему.
— Это что же
— А что? — отвечал он. — А где я рабочую силу возьму?
Они оба быстро соображали и говорили так, словно были давно знакомы с проблемой загрязнения среды и друг с другом.
— А то! — кричала старуха. — А то. У вас все леса набиты этой хулиганской рабочей силой. В пять минут можно выкопать отстойники для ваших проклятых чернил. Километр на два!
Она выбежала из кабинета и приказала вахтеру:
— Ружье наперевес! Вперед на захват хулиганов!
Оторопевший охранник подчинился и печатным шагом пошел вслед за старухой Шапокляк к реке.
Шапокляк начала дергать ту самую сеть, протянутую от берега до берега. Колокольчики зазвенели.
— Сейчас появятся противные типы, — сказала старуха сторожу. — Немедленно взять их на мушку, но не стрелять.
Из леса выбежали две курицы, связанные веревкой.
— Эти? — спросил сторож.
Нет, конечно.
Вслед за курицами выбежали туристы. Кудряш бросился за курицами, а Молчун с Папирусом стали тащить сеть.
— Внимание, граждане преступники! — голосом милицейского генерала из кино, — сказала старуха Шапокляк. — Берите орудия преступления и немедленно переходите вброд на этот берег. Иначе мы стреляем без предупреждения.
Кудряш стоял над курицами в растерянности. Он не понимал — относятся ли они к орудиям преступления.
— А курей брать? — спросил он.
— Еще как брать! — приказала Шапокляк.
Через несколько минут мокрая процессия с мокрыми курицами вошла в кабинет директора.
— Вот, — сказала старуха Шапокляк, — привела вам.
— Кого? — спросил директор.
— Комсомольцев-добровольцев.
Когда секретарша директора увидела пленных курей, она закричала:
— Да ведь это мои куры. Да ведь это я сама их лично высиживала вот здесь под столом на лампе.
— А зачем они мне нужны? — удивился директор. — Эти добровольцы?
— Как зачем? Отстойники копать.
— Им это нравится?
— Еще как!!! — ответила старуха. — Лучше пятнадцать суток копать отстойники, чем сидеть в тюрьме три года за браконьерство и воровство.
— А у вас есть свидетели? — заговорили туристы.
— А может, эти куры сами на нас напали, — сказал нахальный Кудряш.
— Есть у нас свидетели, — сказала старуха. — Один такой длинный зеленый с большими зубами. Пригласить?
Тогда туристы сгрудились в кучу, как игроки из телевизионной передачи «КВН», посовещались и спросили:
— А большие эти отстойники?
— А кормить нас будут?
— А кино нам покажут?
— А можно провести взрывные
Кажется, дело пошло на лад.
Скорый южный поезд уносил Чебурашку и Гену на жаркий юг.
— Сколько у нас есть вот таких Березаек, — сказал Чебурашка. — И все их надо спасать.
— Мы будем спасать по одной речке в один отпуск! — торжественно заявил Гена.
— А мы справимся? — спросил Чебурашка.
— Еще как. У нас есть такая приятельница, как Шапокляк. У нас есть такие друзья, как Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян. И не забывай, что у нас есть еще и любимый журнал «Крокодил».
А осенью после отпуска Гена получил письмо:
«Дорогой Гена, не „Крокодил“, а крокодил. Мы живем хорошо. Наши лягушонки снова стали зелеными. Мы ждем тебя в гости. Передай привет Чебурашке и бабушке Шапокляк. Мы ее полюбили как родную.
ВИКТОР БОКОВНЯ
В одном небольшом украинском городке жил мальчик. В той местности у ребят не было шумных и праздничных развлечений. Но зато у мальчика была книжка сказок. Сказки были, правда, малопонятными, их написал взрослый писатель девятнадцатого века Салтыков-Щедрин, а вот рисунки к сказкам были очень интересные. Они открывали странный мир, показывая жизнь прошедших времен. В картинках было много грозных, даже страшных персонажей, но они почему-то не пугали, а вызывали улыбку. Любимое занятие Вити, так звали мальчика, было листать книгу и рассматривать рисунки.
Прошло много лет. Мальчик стал Виктором Ивановичем, окончил Высшее художественно-промышленное училище им. В. И. Мухиной в Ленинграде. Стал художником-графиком. Заслуженным деятелем искусств России.
Однажды он сидел в мастерской своего старшего коллеги, известного художника, одного из руководителей коллектива «Боевой карандаш». Разговорились о жизни. Виктор вспомнил детство, свою любимую книжку сказок. Старый художник переспросил о времени, что-то подсчитал в уме и достал со стеллажа папку своих рисунков. Каково же было удивление Виктора Боковни, когда он увидел те самые, детские, иллюстрации из своей детской книжки. Иллюстрации Николая Евгеньевича Муратова к книге «Сказок» Салтыкова-Щедрина. Так они вновь встретились, Муратов и Боковня, и много лет проработали вместе в «Боевом карандаше», где художники и поэты в плакатах, карикатурах, сатирических листках высмеивали все то, что и в девятнадцатом веке так не любил Салтыков-Щедрин — тупость, лицемерие, хамство.