Отпуск на всю жизнь
Шрифт:
– Запишите пока заданный вопрос, – обращаюсь к «моему» экзаменатору, – а я подумаю.
– Нет-нет, запишите номер билета, номер вопроса из билета, потом текст дополнительного вопроса и не забудьте фамилию задавшего вопрос.
– Вы планируете протоколировать весь экзамен? – с лёгкой улыбкой любопытствует председатель. Его сосед сверлит меня мрачным взглядом. Это он задал противный вопрос. Улыбаюсь с искренней симпатией.
– Да.
– Вы нам настолько не доверяете?
– Вы только что необоснованно пытались занизить мне
В ответ хмыканье. Кажется, председателя веселит ситуация. И вот, наконец, я могу отвечать.
– Пишите ответ, – обращаюсь к экзаменатору, который исполняет роль ведущего протокол, – Вопрос некорректный. В математике не принято обсуждать определения и вводимые термины, их просто принимают к сведению. Это не законы в парламенте, которые дебатируются месяцами. Про парламент можете не писать. Так как вопрос некорректен, то и мой ответ не может быть полным. Я считаю: для удобства.
– Записали? Пишите дальше моё мнение: вопрос и ответ на него засчитаны и оценены быть не могут в виду упомянутой некорректности.
– Она права, – вдруг замечает председатель, – Да и вообще, это довольно глубокий вопрос и точно не для восьмиклассницы.
Благодарно хлопаю ресницами в его сторону.
Второй вопрос из билета проскакиваю даже без допов. На третьем меня пытаются подловить. Уже председатель. Но получилось наоборот.
– Молчанова, вы сослались в задаче на определение параллелограмма. Что оно гласит, это определение?
Барабаню ответ. Потом вынуждаю протокольщика записать вопрос, ответ и нарисовать плюсик за правильность. Фишка в том, что вопрос очень простой, но он идёт в зачёт. Я же ответила.
– Точно? Вы не перепутали? – председатель хитренько улыбается.
– Точно, точно! – уверяю я, – Мне уже поставили плюсик.
Председатель не выдерживает, фыркает. Я тоже смеюсь. А чего мне не смеяться, я удар парирую, а они – нет.
– Чем отличаются свойства параллелограмма от его признаков? – сильный вопрос задаёт председатель. Но ответ прост, если его знать. Сейчас надо сказать спасибо папочке, это он как-то разъяснил мне этот тонкий момент.
– Каждый признак можно считать свойством параллелограмма. Но если есть признак, то рассматриваемый четырёхугольник однозначно параллелограмм. Наличие свойства в общем случае не позволяет однозначно делать такой вывод.
– Какое вы можете назвать свойство параллелограмма, которого недостаточно, чтобы считать четырёхугольник параллелограммом?
Я притормаживаю, жду, когда запишут мой предыдущий ответ и вопрос. И лихорадочно перебираю в голове все известные мне свойства. Их не так много, но есть недокументированные, не явные, и их много. Ладно, не будем выходить из зоны учебника.
– Одна диагональ делит четырёхугольник на два равных треугольника. Две противоположные стороны равны или параллельны тоже можно
– Вы увлеклись, Максим Леонидович, – замечает мрачный, – есть много других тем для вопросов.
Кидаю удовлетворённый взгляд на красные плюсики, украшающие протокол. Минусов нет.
– Хорошо, – председатель оставляет обширную тему параллелограммов, будь они прокляты! – Маленькая задачка и закончим.
Он вытягивает лист из-под руки протокольного и набрасывает короткое число: 0,(1).
– Вы же знаете, что такое геометрическая прогрессия?
– Ну… да, – неуверенно киваю. Моё смятение возбуждает мрачного.
– Это, как вы видите, бесконечная периодическая десятичная дробь. Переведите её в обыкновенную.
Я думаю, у меня есть время, пока записывается вопрос. Дело в том, что я знаю ответ, хотя… но об этом позже подумаю. С меня формально не спрашивали вывод, значит, я имею право его не делать.
– Вам нужно время подумать? – участливо спрашивает председатель.
– Нет. Ответ: одна девятая.
– Вы просто случайно знали ответ? – неприятно поражается мрачный.
– Запишите этот вопрос тоже, – тычу наманикюренным пальчиком в лист «моему» экзаменатору. И тот вдруг действительно начинает записывать, знала ли я ответ.
Я откидываю голову назад и заливаюсь безудержным смехом. С трудом пробиваясь через собственные смешки, говорю «моему».
– Извините, я пошутила…
Председатель поддержал меня улыбкой, мрачный нет. «Мой» глядит устало.
– Не могу признать ответ полным без вывода, – замечает председатель, когда я успокоилась.
Подумаешь, бином Ньютона. Там в одно действие всё. Быстро накидываю ответ в три строчки. Все трое смотрят, ищут, наверное, к чему придраться.
– Какие геометрические прогрессии сходятся, а какие нет? – спрашивает мрачный.
Они совсем с глузда съехали! Но раскрывать карты не буду. Жду, когда запишут новый вопрос.
– Каков лимит дополнительных вопросов на устном экзамене? Вы уже задали пять, считая некорректный.
Мужчины переглядываются. Я угадала? Думаю, да.
– Не можете же вы терзать меня непрерывно целые сутки? – это выстрел вдогоночку и ещё один, – вы сами сказали, что вопрос про одну девятую последний.
– Некорректный вопрос считать не будем, он не оценивается, – решает председатель, – Отвечайте на последний вопрос и на этот раз действительно закончим.
– Вы записали? – смотрю на «протокол», – Тогда мой ответ таков: сходимость рядов в школьной программе до восьмого класса не изучается. Записали? Ставьте плюсик.
– Хм-м, опять некорректный вопрос? – председатель трёт лоб, как же он не сообразил…
Вид у всех такой, будто неожиданно проснулись в незнакомом месте и теперь оглядываются: а где это они очутились?
– Не важно, – безмятежно улыбаюсь я, они кое-что не заметили, и я получила в руки оружие против них, – Мой ответ абсолютно верен.