Отпуск в деревне или Дождалась чуда, на свою голову
Шрифт:
— Ага, поняла. А как склеп с ангелами найти знаешь?
— Так он в центре располагается, все дорожки к нему ведут, не ошибешься.
— Спасибочки. Ну ладно, я тебе сейчас убрать все помогу и побегу.
— Да беги уже, ты только к Горынычу того… настойку возьми.
— Какую настойку? — не поняла я.
— Антипохмельную. Он по утрам, без нее не живет, а значит и толку от него, не добьешься.
— Где ж мне ее взять?
— В кабинете Добряновны, в шкафу. Бутылочки с надписью «АнтиП». Бери сразу шесть пузырьков. Три он сразу выпьет, а еще три, может, пригодятся. Только даром не
— Поняла, — улыбнулась я, — тогда я в кабинет и убегу. Буду вечером, не скучай.
— Вот егоза, — ворчал Феня, заботливо.
В кабинете настойку я нашла действительно быстро. В шкафчике, за стеклом, таких пузырьков было много. Сразу видно — ходовой товар. Взяв шесть пузырьков, как советовал домовой, распихала их по карманам, благо свободных было три, из четырех (четвертый занят телефоном). С таким багажом направилась в гости. Ведь, как говорится, кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро.
Путь был не близкий, но за время, проведенное в Морелуково, ходить много я привыкла. Даже мышцы уже не ныли. Конечно, в углу, на мансарде, пылился подарок дедушки Лешего, та самая жердочка. Но опробовать его еще раз я не решалась. Вообще надо будет с Всезнайкой поговорить на тему подобных средств передвижений.
Я все шла, и шла, и шла, напевая песенки себе под нос, и все-таки пришла. Поместье Гори, вблизи я видела во время турнира, но так близко к нему не подходила. Дом походил на огромный ангар, высотой с пятиэтажный дом. Это, в принципе не удивительно, так как Горыныч был не миниатюрных размеров. Но что меня действительно удивило — это множество окон, которые были даже на крыше. Сама крыша была округлой. Парадные двери напоминали гаражные ворота, причем для грузового авто. Не знаю, из чего был построен дом, но снаружи он был обит металлом. Серебристый металл был матовым и на поверку оказался прохладным. Хотя солнечные лучи давно взяли его в свой плен. Звонка или дверной ручки на дверях не было, поэтому я просто постучала. Некоторое время мне никто не отвечал, а потом откуда-то сверху раздался недовольный механический голос:
— Кто вы? И что вам нужно?
— Ээээ, здравствуйте, — огляделась я, но никого не заметила, — меня зовут Аналия. Мне бы Змея Горыныча увидеть.
— Ходят тут всякие… — не громко пробубнил голос, — сколько можно повторять, что хозяин девиц не ворует, на них не женится. Всего вам хорошего, и до свидания, хотя лучше прощайте.
— Подождите, но меня не нужно похищать, и тем более жениться на мне. Я к Горынычу по делу пришла.
— Ничем помочь не могу, хозяин спит.
— Я могу подождать, пока он проснется, — настаивала я.
— Ждите, если хотите, мешать не буду.
— Может быть, вы меня впустите, и я внутри подожду?
— Не может, не впущу.
— Подождите, вы ведь меня видели наверно, я турнир рыцарский проводила.
— Да, да что-то припоминаю…
— Может, все-таки впустите?
— А вы мне автограф дадите?
Что? Какой автограф? Я впала в легкий ступор.
— А зачем вам мой автограф?
— Вы что с луны упали? Зачем людям автографы знаменитостей? Хвастаться, конечно.
— А я знаменитость?
— Так конечно знаменитость. Вы же теперь первая знаменитость в Морелуковской
— Дам, конечно — поспешила уверить я.
После моего согласия в двери что-то щелкнуло, и одна из створок стала медленно открываться. На входе меня никто не встречал. Я вошла, осторожно ступая на каменный пол. Чуть пройдя вперед, я не успела вымолвить и слова, как меня ослепила вспышка фотоаппарата, из «пасти» которого выскочила небольшая фотография.
Фотографом оказался коренастый мужичок, невысокого роста с большой проплешиной на макушке. Он с бесстрастным выражением лица поймал фото, критически осмотрел проявляющееся изображение, буркнул «сойдет» и протянул мне.
Надо отметить, что на фото я получилась отвратительно. Выпученные испуганные глаза, красного оттенка, приоткрытый рот и дурацкая поза. Это я молчу про ракурс и освещение.
— Чего смотрите, расписывайтесь, — недовольно проговорил мужичок, — надо будет в следующий раз предоплату брать.
Нет, ну то, что змеи в сказках бывают жадные и вредные, это я слышала, но вот в то, что их собственные слуги могут переплюнуть — это перебор.
— У меня ручки нет, — оправдалась я.
— Как всегда, придут, ничего у них нет, все им дай… — пробубнил шантажист и направился вглубь зала. А у меня появилось время осмотреть помещение.
Войдя в дверь, я оказалась в просторной комнате. В середине пол углублялся примерно на полметра. Углубление в виде квадрата было украшено восточными коврами и яркими подушками различного размера и формы. Стены украшали металлические щиты, и коллекции холодного оружия, от кинжалов до мечей. Потолки были высокие, с тремя большими металлическими люстрами, на цепях. В дальних углах виднелись массивные арки (в одной из которых, в правой, скрылся странный мужичок).
Только я сделала шаг вперед, как подпрыгнула с испуга. По всей комнате раздался громкий храп, который напоминал раскаты грома. Храп сопровождался небольшим свечением с левой стороны. Наверное, я действительно, лучше на улице подожду, а то мало ли…. Но сбежать я не успела, вернулся мой шантажист с большим карандашом.
— Вот, расписывайся, — протянули мне это средство письма. Взять его, как обычный карандаш не получилось, поэтому кое-как удержав эту «дубинку» нацарапала острым грифелем «от Аналии, для…»
— Как вас зовут? — вежливо поинтересовалась я.
— Бук, — ответили мне. Пока я заканчивала надпись, снова раздался храп, рука дернулась и последняя буква закончилась непонятной закорючкой. Ну и ладно, главное лицо кирпичом, типа так задумано.
— И часто у вас такой шум? — спросила я, протягивая фото и карандаш.
— Так всегда, вон видите стена в копоти?
Я кивнула. Противоположная стена, действительно, была покрыта ровным черным слоем.
— Девки уже мыть замучались, все фартуки перепортили, все тряпки перевели. Хозяин, как напьется, так и храпит, а из-за паров самогона (он ничего другого не признает), во сне огнем дышит. А как проснется, ругается, что грязь, не верит, что сам пачкает стены. Отнекивается, мол, ничего не помню, ничего не знаю.
— Бороться пытались?
— Да как бороться? Речку то не перекроешь, а он в ней разве, что не купается…