Отпуск в деревне или Дождалась чуда, на свою голову
Шрифт:
Я с большим трудом заставила веки разлепиться. Глаза горели, видимо из-за слез. Но я смогла разобрать, что нахожусь в доме Мечты Добряновны.
— Солнышко мое, — меня крепко прижали к теплому мужскому телу, — если бы ты знала, как я перепугался.
— Привет, — прохрипела я. Горло пересохло. Губы потрескались и саднили.
— Привет, горе мое, луковое.
— Можно мне воды?
— Да, конечно, — меня тут же покинуло мягко тепло чужого тела.
— Вот, пей, только аккуратно, — мою голову слегка приподняли,
Стакан я выпила полностью. Когда Мир отнял его от моих губ, я немного скривилась. Трещинки на губах щипало.
— Что случилось? — взволнованно спросил мужчина, опуская мою голову на подушку.
— Щиплет, — по-детски пожаловалась я.
— Терпи казак, атаманом будешь, — подразнил меня Мир и снова улегся рядом.
— Мир, что произошло?
— Следствие того, что одна маленькая непослушная девочка влипла в неприятности. Напугала окружающих. Довела до инфаркта любимого волка…
— Я не об этом, — смущенно перебила я.
— А я об этом! Не пугай так больше меня! — прорычали мне в макушку.
— Я не нарочно, честно. Прости! Я опять отвлекла тебя от работы, — меня постепенно накрывала реальность.
— Я, конечно, ценю твои извинения, но только не из-за работы ты должна извиняться.
— А из-за чего?
— Например, потому что не послушалась ни меня, ни Феню. Кстати домовой на тебя очень обижен! А еще Кили на тебя жутко злится, Бес так просто в ярости.
— Почему? — выпала в осадок я.
— Я не закончил! Водяной обещал провести тебе лекцию, как мальку, который суется в воду, не зная броду. Леший обещал ему помочь в этом. Русалочки пишут списки наказания, особенно Кара. Горя готовит свою лучшую темницу и ремень, чтобы тебя выпороть.
— А есть кто-то, кто на меня не злится?
— Наверно Ривд. Потому что, после того как он узнал, что с тобой случилось, он ходит по замку и бьётся годовой об стену через раз.
— Почему?
— Потому что, через раз голова его проходит через стенку.
— Нет, почему он вообще это делает?
— Из-за того, что виноват в том, что с тобой случилось, моя любимая почемучка.
— Ни в чем он не виноват, — запротестовала я, — а что со мной случилось?
— Если простым языком, то сильнейший нервный срыв.
— Странно…
— Совершенно не странно, — перебил меня Мир, — ты на кладбище, зачем пошла?
— За «слезами печальных ангелов».
— А что тогда непонятного?
— Мир, ты издеваешься? Ничего не понятно!
— Хорошо, что ты знаешь про «слезы печальных ангелов»?
— То, что они на кладбище, в чаше, которую держат эти самые ангелы.
— Все?
— Все.
— Кто просветил? — напрягся Велимир.
— Всезнайка, кто же еще.
— Сожгу, заррразу, — прорычал Мир, —
— За что? — возмутилась я. Кому угрожал, обнимающий меня мужчина, догадаться было не сложно.
— За все хорошее на сто лет вперед!
— Не надо, — попросила я.
— Надо! — Мир был не преклонен.
— Неееееет.
— Ну не знаю…. И что же может меня остановить? — ухмыльнулся он.
— Что?
— Только хорошее настроение.
— А как сделать его хорошим? — подлизывалась я.
— Подумай, — Велимир навис надо мной и посмотрел в глаза. В его взгляде я прочитала целую гамму эмоций. Тревога, облегчение, злость и радость, все это как будто смешалось в одно единое целое.
От увиденного, меня настигло понимание того, что он пережил, пока разговаривал со мной у Гори, потом на кладбище. Он в который раз, бросив все, летит ко мне. Сердце залилось приятным теплом и радостью, а мозг впервые всерьез задумался, что может быть, это не только инстинкты Вилли, а что-то большее, например любовь?
Я немного приподнялась на локтях и прижалась губами к его губам. Мои губы обожгла резкая боль незаживших трещин, я сморщилась и упала на подушку. Мир тихо зарычал, опустился ближе и провел языком по моим губам. Ранки снова отозвались неприятными ощущениями, которые довольно быстро утихали.
— Потерпи немного, — прошептал Мир. После чего начал легкими поцелуями покрывать мои глаза, щеки, уголки губ.
Я немного повернула голову, чтобы подставить ему свои губы, но он буквально отказался их целовать.
— Нет, солнышко. Подожди, пока твои губки заживут, не хочу, чтобы тебе было больно.
Я разочарованно вздохнула.
— И не сопи, словно ежик, — пожурил он меня, — тебе еще долго меня уговаривать, не пристегивать тебя к кровати в самой высокой башне, где-нибудь на краю света.
— А ты со мной в башне будешь? — хитро улыбнулась я.
— Только я там и буду.
— Тогда я подумаю…, очень заманчиво звучит, — дразнила мужчину я.
— Вот вредина, и за какие такие заслуги мне такое счастье досталось? — закатил глаза Мир.
— За все хорошее, — передразнила я.
— Я так и понял. Поспи еще, — Мир снова улегся рядом, и придвинул меня ближе к себе.
Я повернулась и положила голову ему на грудь.
— Не хочу, — зевнула я, — мне снова кошмары сниться будут. И вообще, я не устала.
— Я не подпущу к тебе не одного кошмара! Спи! Тебе силы надо восстанавливать.
— Ты мне так и не рассказал, что со мной случилось, — снова зевая, пробубнила я.
— Если честно, то я мало в этом понимаю, тебе бы у тетушки моей спросить или у Всезнайки, на худой конец. Я знаю лишь то, что Берегиням на кладбищах очень тяжело приходиться. Вы же практически живая энергия, а там сильный «мертвый фон».