Отпуск в СССР или Назад в будущее
Шрифт:
– Как наблюдать?
– покосился на него Кукарский.
– Ну, просто разглядывать прохожих.
– Не знаю.
– Дима на ходу пожал плечами.
– Нет, наверное.
– А мне нравится. Смотри, какие самодовольные или неприветливые лица! Ещё несколько десятилетий назад они были совсем другими!
– Ты что, помнишь, какими они были?
– усмехнулся Дима.
– Ну да! А как же? Раньше люди выглядели добрее.
– Ага, и трава была светлее, - снова усмехнулся Дима.
Но Коля пропустил это мимо ушей и предложил завернуть в подвернувшийся магазинчик -
Как оказалось, Герасименко жил в девятиэтажной "свечке" совдеповской постройки, на углу, при пересечении двух улиц. На лифте поднялись на восьмой, руки оттягивала батарея пивных бутылок с импортными этикетками.
Когда окунулись в полумрак прихожей, "дыхнуло" спёртым воздухом с примесью чего-то резинового. Николай сразу провёл в комнату.
Едва осмотревшись в холостяцкой берлоге, Дима задумчиво цокнул языком.
Стены насыщал приятный розоватый оттенок, приправленный какими-то не то хвостами жар-птиц, не то охапками цветов, шкафы отсутствовали, но имели место всевозможные ниши и полки, построенные по типу огромных карточных домиков. На этих полках аккуратно красовались корешки старых советских книг, либо стояли фарфоровые копилки и старинные гранёные стаканы, лежали какие-то серые вещи и кое-где сохли цветы в горшочках.
В углу, у окна, мостился комод с выдвижными ящиками. На комоде красовалось огромное стеклянное блюдо. Дима подошёл поближе и рассмотрел в нём россыпь помятых советских купюр вперемешку с упаковкой ленточных пистонов.
И от позабытого вида этих маленьких, словно игрушечных купюр, а главное, от вида красной бумажной вещички с крупной надписью "ПИСТОНЫ", из которой едва торчали полоски с коричневыми кругляшками, на Диму нахлынуло. Он вдруг с необычайной ясностью и с непривычным теплом в душе вспомнил, как в детстве давил на эти кругляши чем-то острым, и как они вспыхивали с характерным хлопком, и как это волновало и забавляло!
– Да тут у меня просто хобби такое, - быстро сознался Коля, дыхнув Кукарскому в затылок.
– Собираю всякую застойную труху. Кстати, у тебя дома не завалялись десятирублевки или двадцатьпятки, а может, и виниловые пластинки, а? Например, Битлы?
Дима хмыкнул и удивленно повернулся к хозяину.
– Не знаю. Вряд ли. Наверно, всё выбросил, когда переезжал, - протянул он.
– Впрочем, надо порыться в закромах. Приду домой, посмотрю.
– Ты посмотри, обязательно посмотри, - пьяно улыбнулся Герасименко.
– А то если захочешь...
Коля осёкся.
– Что захочешь?
– Дима опять повернулся к хозяину.
– Узнать, как я зарабатываю... Ладно, неважно. Ты сейчас не спрашивай пока ничего.
– Старый друг забренчал пивными бутылками - пивная батарея выстроилась на стеклянный столик в боевой готовности.
– Я тебе попозже всё расскажу.
– Коля, глянув на Дмитрия, сделал брови домиком.
– Это не выход в интернет, не финансовая пирамида и не каждодневная мантра.
– А что?
– чуть усмехнулся Димка, присаживаясь на диван.
– А ну да, ладно, не буду пока спрашивать.
– Главное ведь что? Главное - это
– Герасименко сел рядом и, "чпокнув" пробкой, протянул бутылку Димке.
Тот сразу глотнул из горла.
– Хм, - вытирая пивные усы, сказал Кукарский, - ерунда какая-то. Что значит - расширил свой взгляд?!
– А, в том-то и ошибка твоя!
– Коля поставил Димке к носу указательный палец.
– Узость, догматичность нашего мышления не позволяет обрести полную свободу. Вот ты готов, например, поверить в инопланетян или машину времени?
– Не знаю, - сказал Дима в бутылку и пожал плечами.
– Я фантастику не люблю.
– Да причем тут фантастика?
– воскликнул Коля.
– Ты готов поверить, что есть в жизни нечто невероятное, такое... Ну, что раз и навсегда выбивает из... из привычной колеи?
– Ну, в принципе, готов.
– Дима снова повел плечами.
Затем он докончил первую бутылку и поставил её под столик.
– Хорошо, вот и замечательно!
– удовлетворился Герасименко.
– Завтра проверим.
– Что проверим?
– Дима покосился на хозяина квартиры.
– Съездим в одно место. Только ты ничего не спрашивай. Даже когда ехать будем. Зато сам увидишь, чем я занимаюсь.
Кукарский задумался. Правда, алкоголь уже крепко овладел им. И в соответствии с этим обстоятельством, мысли потекли особенные, оптимистичного характера. "Загадочный он какой-то... То "потом расскажу", то "сам увидишь". Да что же это за странное такое занятие? Чего такого он может делать? А, ну и пусть покажет завтра! Один чёрт, завтра выходной, и планов никаких не запла... не предпо... не постро... Короче, ничего ведь не планировал! Всё лучше, чем с проклятым зомбоящиком в бетонной коробке куковать!"
Больше они об этом не говорили. Точнее, касались слегка, но уже и не обсуждалось, что завтра предстоит некая поездка. В основном болтали о прошлом, о совместном прошлом, или о женщинах.
Дмитрий не запомнил, как отключился. Очнулся он утром на диване, "валетом" к Герасименко. Ощутил запах пота из-под своей мятой рубашки на теле, горечь и сухость во рту, брюки на ногах, прикрытые лёгким одеяльцем.
– Димон, ты проснулся?
– довольно бодро спросил Коля и приподнялся на локтях. Он был лохмат и раздет.
Кукарский почувствовал неудобство и даже некоторый стыд. Надо же было так натрескаться, по-свински, по-бичёвски, чтобы уснуть на чужом диване, да ещё и в одежде! Такого с ним не случалось лет пятнадцать - со студенческой поры.
– Да, - односложно прохрипел Кукарский.
– Тогда давай собираться.
– Куда?
– Как, ты забыл? Я же хотел тебе кое-что показать.
Коля заныкал на утро по бутылке пива, и это помогло быстро обрести человеческий облик. Да ещё плюс душ с милостиво предоставленным огромным полотенцем на десерт.