Отпуск
Шрифт:
Блин, она это сделает. На мне. Я безобидный, ага. У девочки выражение лица убеждённого в своей правоте человека. И чо, дальше чурбаном прикидываться? Или с криком убегать? Нет, убегать не буду. Пусть, раз хочет. А подружка наблюдать собирается? Дурдом.
Когда Ариза с громким всхлипом уселась на меня, пришлось «проснуться». Посмотрел в её испуганные глаза. Такая забавная. Обнял, притянул и легонько поцеловал. Расслабилась, устроилась на мне поудобней. Поёрзала. Явно удивляется, почему ничего не чувствует. Исцелил и снял обезболивание. Раз уж я её первый мужчина, должен постараться сделать близость
— Слезай с него, на завтрак опаздываем — пробурчала Лези.
— Мне и тут хорошо. Завидуй молча — и сильнее прижалась ко мне.
— Вся общага знает, как хорошо тебе было — ворчливо.
— Не знает — подал голос — я поставил звуконепроницаемость на вашу комнату.
— Миссеар, кажется я влюбилась — прошептала на ушко моя ручная мартышка — Ты такой заботливый…
С закрытыми глазами наощупь нашла мои губы и поцеловала. Стесняется смотреть? Зато первый наш настоящий и долгий поцелуй. И мы оба немного увлеклись. И, кажется, ей снова захотелось, понемногу опять начала двигаться.
— Ариз, имей совесть, я всё ещё здесь!
Но она не ответила, не открывая глаз ушла в свои внутренние ощущения. Как я её сейчас понимала. Словно на саму себя со стороны смотрю. Но и о своих потребностях подумать надо, хочеться в ней подвигаться. Пожалуй, сеанс любования закончен.
Когда мы пришли в себя, Лези лежала лицом к стене, с головой накрывшись одеялом. И молчала. Грусть и одиночество, вот что ощутил от неё. Больше одиночества. Шепнул Аризе, что бы шла на завтрак одна. Она мгновение подумала, потом понимающе улыбнулась, кивнула, за минуту натянула платье, туфельки, причесалась, и, почти неслышно, вышла. Щёлкнул замок. Ни грамма ревности! Вау. Влюбиться, что ли?
Перелёг к Лези, приобнял её. Она отпихивала меня, называла меня наглым, бессовестным, противным. И другими нехорошими словами. Но я же не для себя, я в терапевтических целях, поэтому не обращал внимания. Ей надо, вижу. Хоть девственницей и не была, но боялась. Первый и пока единственный раз у неё был очень неприятным, рыдала потом полночи. Юнец безграмотный ей попался, поимел на пыльном полу в аудитории и сбежал.
Уломал, втянулась. Против природы не попрёшь. Незаметно для себя перестала зажиматься, расскрылась. Вовсе не закомплексованная, не менее горячая, чем Ариза. Не кричала, зато очень сексуально постанывала. Но одного раза ей хватило, после всего тихонько сползла с меня, на глаза навернулись слёзы и опять отвернулась к стене. Лежит, грустная. Блин, да что такое-то?!
— Ты на меня злишься? — не выдержал.
— На себя — вздохнула — Я шлюха.
Чиво?! Не поверил своим ушам. Учтывая, как здесь ведут себя остальные… Да и вообще! Невольно добавил доверия и начал убеждать:
— Тебе некому быть верной, Лези. Ты свободна в своих поступках. А все, кто считает иначе, или гнусные извращенцы или просто желают тебе зла.
— У меня почти жених, а я…
— Почти жених это никто! Ты ему ничего не должна, потому что он тебе ничего не должен. Пусть и дальше торгуется с твоим отцом, какое тебе дело? Чем дольше торгуется, тем больше свободы для тебя.
— Считаешь? —
— Уверен. Если для него несколько монет дороже твоей верности, то он сам виноват. Согласись. Такое сокровище как ты ни за какие деньги не купишь!
Сердито пнула меня ногой.
— Вы, парни, всегда врёте! Лишь бы затащить нас в постель!
— И сразу после постели врём — согласился — Хочешь, я сегодня вечером ещё раз совру?
Не ответила, но хоть улыбнулась. А я не обманывал, между прочим. Для придания своим словам большей убедительности целовал её в шею и наговорил кучу совершенно искренних глупостей. Когда в дверь предупреждающе постучалась Ариза, мы уже смеялись и были на пути ко второму разу. Но увы, облом. Лези сразу вскочила и бросилась одеваться, крича, чтобы подруга не вламывалась. Напрасно старалась, пологи я накладываю качественные.
Ариза даже нелегальные булочки из столовой вынесла, чтобы подкормить оставшуюся без завтрака подругу. И постоянно подкалывала её, прося рассказать, как оно всё прошло. Дескать, она то не видела, а Лези за ней наблюдала. Несправедливо, ей тоже интересно. Было весело и немного грустно. И с ними мне придётся расстаться. Но мою грусть никто не заметил, они ушли, весело переговариваясь. Заперли меня и оставили на столе ключ от двери, и чтобы вечером неприменно вернул. Пообещал.
Проверил собственную комнату, там никого. И никто меня не искал. Ну и славно. Переместился к себе и рухнул на кровать. Устал, внезапно. Но усталость приятная, особенно, если перекусить. Чем и занялся, походу вспоминая приключение.
Но как Ариза на меня садилась! Была у меня в мои 16 лет на Земле подруга, она по пьяни похвасталась, что купила резиновый член и сама избавилась от девственности. Сказала, что никому не хотела её дарить. Тогда я не поверила. А вот после сегодняшнего… Кажется, произошедшее было из примерно тех же дебрей нашей женской психологии. А я мечтала подарить себя любимому и единственному. Глупая была, как выяснилось. Никому оно не надо, кроме, разве что, любителей коллекционировать девушек.
Глава 9
Глава 9
К обеду обо мне так и не вспомнили, чтобы развеяться сходил в столовку. Но никого из знакомых не встретилось, никто не подсел. Здесь это нормально, насколько я понял нравы учебного заведения. Просто мне в первый вечер случайно повезло нарваться на двух милых девушек, тоже страдавших от скуки.
Снова вернулся в свою комнату, буду ждать приглашения на совет. Или следует самому явиться? Чёрт, не расспросил дядечку профессора. Но могу посмотреть, чем он таким важным занят. Не охота, но есть предчувствие, что не помешает.
Ба, а совет уже идёт, заслушивают пострадавших и свидетелей. А как же я? Забыли. Этот наглый студент успел пожаловаться, что я испортил его перстень. И его костюмчик, и репутацию, и вообще, всё. Ничего плохого он и не замышлял, реально хотел помочь потерявшей амулет девушке, но тут пришёл я и без всякой причины всех завалил.
Профессор Дисорель спросил, готов ли он подтвердить свои слова под воздействием магии, и наглый моментально сдулся. Отец ему не разрешает, якобы, слишком многое этот мальчик из высокопоставленной семьи знает. Ха-ха.