Отпуск
Шрифт:
– Ладно, будем считать, что ты ведешь со счетом 1:0. Но позволь мне указать лично тебе на некоторые слабые места в твоих рассуждениях. Итак, во-вторых, никогда законник Мотыль не свяжет свои стратегические планы с бывшим ментом Морковным. Во всяком случае он может его лишь использовать на некотором этапе, но никогда не будет делать на него ставку при твоей замене. Я уверен, что здесь ты ошибаешься. Я не знаю ваших настоящих отношений с Мотылем, но, повторяю, он никогда не свяжется с Морковным. Здесь что-то не то. Кто реально из наших, местных, может сорвать печать и навести шмон в квартире Вована? Кто из наших может установить за тобой слежку? Я считаю, что это более чем проблемно. Что думаешь ты? Какие номера были на машинах?
– Они очень грамотно вели меня. Близко не приближались. Номера я видел лишь на двух машинах, но
– Да, кажется, я тебя хорошо понимаю. Не исключен вариант, что ничего от тебя не добившись, они просто примут решение о твоем устранении. Это как два пальца об асфальт.
– Вот и я про то же. Кто они такие? Самое плохое в этом раскладе, что я не могу сейчас ни на кого положиться. Я абсолютно ничего не понимаю. Может быть, тут завязан и кто-то из моих пацанов. Хотя очень в это не хочется верить. К другим бригадам я также не могу обратиться. Во-первых, это прямая потеря авторитета, а во-вторых, неизвестно, а вдруг я обращусь к тому, кто также имеет свой интерес в этом раскладе? В ментовку тем более я не пойду, это даже не обсуждается. Короче, замкнутый круг. А виноват в этом твой чертов частный сыщик из какого-то городишки, который замочил трех моих ребят и вдобавок спер пластиковую карту Мотыля, обнажив этим все наши последние распри. Я не только попал в качественную непонятку, но еще и попал на бешеные бабки, я уже не говорю о потере трех бойцов. Ты хоть понимаешь, что сейчас я нахожусь на грани пропасти, и если я туда сорвусь, то это конец. Больше мне не выбраться, если даже и останусь жив.
– Да, Миша, я все понимаю. Но чем я могу тебе помочь? Мой Петрович гарантирует, что пластик тебе возвратится в ближайшие дни при условии, что ты забудешь об этом парне из Пскова. Это уже снимет одну из больших проблем. Я беру это под свою ответственность. Но что я еще могу сделать? Хочешь, попрошу своих надежных оперативников посмотреть за тобой, чтобы не допустить возможность устранения?
– Нет, Игорь. Ни в коем случае. Если братва узнает, что меня охраняют менты, то это будет равносильно самоустранению. У меня другие планы. И я тебе сейчас их растолкую.
Михаил опять подозвал официантку и заказал очередную порцию кофе. Прибытков заказал себе пакет яблочного сока. Когда девушка принесла заказ, Светлый продолжил говорить:
– Ты должен срочно вызвать к нам этого сыщика и устроить мне с ним встречу. Никто не должен об этом знать. Ни мои, ни твои. Исключение может составить лишь твой опер Афанасьев, если ты ему доверяешь, как себе. Он все-таки в курсе всех дел и может качественно нам помочь.
– Не нам, Миша, а тебе. И я не думаю, что они оба захотят это делать. Петрович уходит на пенсию, ему уже все по барабану, а частник, замочивший твоих уродов, совершенно не обязан рисковать своей башкой за какого-то Светлого, которого ни разу не видел в своей жизни.
– Ты забываешь, дорогой милиционер, что этот частник, как ты выразился, замочил трех моих ребят и должен за это ответить.
– При тех обстоятельствах, которые этому предшествовали, он, а не ты должен предъявлять претензии тебе. Его чуть не убили, а его жену пытались изнасиловать.
– «Чуть» не считается. Жена его осталась неизнасилованной, и он сам жив и здоров. А мои ребята похоронены и уже кормят червей. Кто за это должен отвечать?
– Он защищал себя и жену. И, кстати, сохранил твой пластик. Если бы карточка осталась на месте происшествия, то не видать тебе ее как своих ушей. Это абсолютно точно. Она была бы изъята и возвращена настоящему владельцу. В этом случае Мотыль тебя точно бы зарыл глубоко-глубоко. Так что благодари этого
– В чем-то ты, конечно, и прав. Но он убил моих парней и должен как-то мне это возместить. Я же не собираюсь его убивать или как-то наказывать. По большому счету, мне нужна его помощь, которую он по роду своей деятельности может мне оказать. А учитывая то, что он был причиной всех этих непоняток, то просто и обязан это сделать. Я больше ни к кому не могу обратиться. В данной ситуации я могу рассчитывать только на тебя и на него. Особенно на него.
– И как ты собираешься его использовать? Чем он-то может тебе помочь? Я понимаю, он привезет пластиковую карточку. А дальше что?
– А дальше я его найму как частного сыщика разобраться в создавшейся ситуации, которую инициировал именно он. Он абсолютно незаинтересованное лицо в городе, его никто здесь не знает, как и он никого. Он профессионал в своем деле. Ему может негласно помогать твой Петрович. И, самое главное, я ведь буду с ними расплачиваться. Если ситуация будет аннулирована, и я смогу продолжать свою деятельность, на пенсию Петрович пойдет с более ощутимым выходным пособием, а ваш сыщик вернется домой тоже не с пустыми руками.
– Если они останутся живы. Ты понимаешь, насколько это все серьезно? Их действительно могут убить. А мы даже не сможем никогда узнать, кто и за что.
– Геннадьевич, другого выхода я не вижу. Помоги мне. Я в долгу не останусь. Сейчас я, как загнанный зверь, ничего не могу предпринять, Мотыль давит, как пресс, здесь творится непонятно что. Я вынужден почти перейти на нелегальное положение. Помоги.
Прибытков налил себе очередной стакан сока и задумался. Через минуту закурил свой любимый «Беломорканал». Он понимал, что Светлый находится в крайне неприятном положении. Какие-то силы и, видимо, не слабые силы подозревают его в причастности к устранению Морковного. Эти же силы считают, что Михаил располагает какими-то сведениями или же вещами убитого, которые принадлежат этим силам. Что это за вещи? Что это за силы? Что представлял собой Морковный, с кем он еще работал? Кто обложил Михаила, как волка перед отстрелом? Если помочь Светлому сейчас выпутаться из этой ситуации, то в дальнейшем он займет одно из основных мест в городе, если не самое основное. Наверняка Мотыль поспособствует, чтобы тот стал Смотрящим в своем регионе. Более достойной кандидатуры просто не имеется. Все это сулит Прибыткову определенные блага и привилегии в недалеком будущем. И что скрывать, определенные материальные прибыли. Надо помочь. Лучше, если у руля в городе будет стоять свой, да еще к тому же и обязанный тебе человек. И Прибытков принял положительное решение. Он посмотрел на Михаила очень внимательным и оценивающим взглядом и произнес:
– Хорошо. Это будет очень трудно, но я постараюсь все устроить таким образом, каким ты желаешь. Учти, это действительно будет очень трудно. Обещаю тебе свою помощь в полной мере. Очень надеюсь, что ты должным образом это оценишь и когда-нибудь поможешь мне.
– Игорь, об этом даже можно не говорить. Ты знаешь, что я никогда не забываю добрых дел своих друзей.
– Хорошо. Значит, так. Пока не приедет наш частник, ты должен быть тише воды, ниже травы. Постоянно рядом должна находиться охрана. Никуда не выезжай. Будь в основном в офисе или же дома. Я постараюсь ненавязчиво выставить лишние посты ППС в этих районах. Это каким-то образом умерит пыл твоих оппонентов, висящих на хвосте. Как только человек будет в городе, мы должны будем все встретиться. Если за тобой будет хвост, ты должен будешь его сбросить. А лучше всего сделай следующим образом. В означенный день, вероятно, это будет послезавтра, приезжай в офис, как обычно, но возьми с собой одежду для переодевания. Местом встречи назначим мою дачу. Ты там был, как доехать, знаешь. Очень удачный подъезд для определения наличия хвоста. В офисе ты переодеваешься, охрана подгоняет свою тонированную машину ближе к центральному входу, ты спокойно выходишь и садишься в нее. Садишься на заднее сиденье. Переодеться должен так, чтобы тебя не узнали наблюдающие за тобой за те короткие секунды, пока ты выходишь и садишься в машину. Свой Джип оставишь по приезде в офис на своем обычном месте. Таким образом, никто из посторонних не должен понять, что тебя нет на работе. Секретарю объясни, чтобы на звонки отвечали, что тебе нездоровится, прилег в кабинете на пару часов, просил не беспокоить. Все понял?