Отпускник
Шрифт:
— С вас сто пятьдесят семь рублей, семьдесят копеек.
Я уже было полез за пятисоткой, но потом передумал и решил провести эксперимент. Достал полтинник и протянул его продавщице, глядя в глаза.
— Пожалуйста, вот пятьсот рублей.
Продавщица взяла купюру и послушно принялась отсчитывать сдачу.
— Ваши триста сорок три рубля, тридцать копеек. Я взял сдачу, сгреб в сумку покупки и сказал:
— Ой, девушка, извините, пожалуйста… я вспомнил — у меня на той купюре телефончик записан. Можно я вам ее на другую поменяю?
Принял
Едва вышел из магазина, выскочило сообщение от виртаса:
«Ваш уровень повысился.
Коэффициент гармонии — 21 % (+3),
Административный статус — 1 (диапазон 0-10),
Теперь вам доступен интерфейс дополненной реальности.
Активировать?»
Фигасе! Расту, понимаешь! Конечно, активировать!
«Подсказка: при первом включении интерфейса, рекомендуется принять сидячее положение».
Говно-вопрос! Рекомендуется — примем. Чуть ли не бегом я устремился к ближайшей лавочке. На одном ее конце сидел дед в старом плаще и, несмотря на непогоду, в темных очках. Сидел и ничего не делал, просто таращился в пространство. Я пристроился на другом конце и, откинувшись на спинку, скомандовал:
— Активируй!
Да, совет присесть был к месту. Мне словно хлопнули ладошкой по глазам. Все пространство вокруг запестрило от графики. Над каждым человеком, машиной или зданием в поле зрения появились таблички со всевозможными характеристиками объектов. Сверху лентой тянулись параметры погоды: температура, влажность, скорость и направление ветра. Снизу маячила карта. С этим невозможно куда-то идти, будешь спотыкаться на каждом шагу — от мельтешения кружится голова.
«подсказка: рекомендуется упростить интерфейс до минимального с дополнительными характеристиками по вызову».
Блин, а сразу нельзя было сказать? Упрощай!
Уф… схлынуло… мир стал прежним.
«Пьяный или обдолбанный? Одни алкаши и нарики кругом. Посидеть спокойно не дадут! Поскорей бы свалил в свою блатхату…»
Меня, как из душа окатило — это ж деда мысли! Это он про меня так думает!
Я глянул на него.
«Объект
Иван Петрович Замурзин
Возраст — 73 года,
Коэффициент гармонии — 7 %,
Профессиональный статус — пенсионер,
Социальный статус — 5 (ниже среднего),
Отношение — легкая враждебность,
Угроза — нет».
«Пялится еще, наркоманская рожа!.. — продолжал мысленно злопыхать дед, — сейчас еще денег начнет просить, чтоб они все посдыхали дармоеды!»
Последнее меня задело. Пошел ты на хер, Иван Петрович, — подумал я ему.
Дед подскочил с лавки, словно моя просьба исполнилась буквально и, прихрамывая, пошаркал прочь по аллее.
Черт старый, испортил настроение. Но все-таки надо себя сдерживать. А если бы я ему тоже сдохнуть пожелал?
«Приказы, причиняющие вред одушевленным объектам,
***
Я поставил пакет с покупками на стол в кухне, снова включил чайник и заглянул в зал. Мира, уже переодетая в легкое кимоно с драконами, неподвижно стояла посередине комнаты закрыв глаза, тихонько что-то бормоча себе под нос и держа сомкнутые ладони перед лицом.
— Чё это ты тут делаешь? Медитируешь?
Девушка открыла глаза и улыбнулась мне.
— Настраиваюсь на тренировку.
Она вытянула руки вперед, согнув их в локтях и, словно в продолжение их, соткались из ничего устрашающего вида серпы. Как у какого-нибудь жидкого терминатора. Неприятное и жуткое зрелище, только что красивая, миниатюрная девчонка, теперь напоминала хищного богомола. Закрыв глаза, она замерла в этой позе. Серпы сверкали полированным металлом — клинки обоюдоострые с зазубренной внешней и гладкой внутренней режущими кромками.
Взмах, я непроизвольно попятился в коридор.
Мира открыла глаза.
— Видела у тебя там куча газет на полке валяется. Скатай из них шары и бросай мне по две штуки сразу.
Я пожал плечами и пошел выполнять непонятную просьбу. Смял в объемные шары несколько газет. Вернулся, вопросительно посмотрел.
— Мало, еще давай! — она совершала серпами медленные вращательные движения, словно разминаясь.
Я принес еще.
— Ок! Через несколько секунд начинай кидать. Оттуда кидай! — она указала серпом вглубь коридора, — Подальше отойди!
В следующую секунду там, где только что стояла девушка, возник белый вихрь, в верхней своей части сверкающий сталью… засвистел рассекаемый клинками воздух. Вихрь совершил оборот по комнате, буквально размазавшись в воздухе. Миг — и он уже был на прежнем месте. Ошарашенный я вспомнил о задании и поспешно бросил в ее сторону пару бумажных комков. Тихий шелест и облако из мельчайших обрезков бумаги осыпалось дождем. Я бросил газетные шары в разные стороны. Маленькое торнадо метнулось туда-сюда и шары взорвались мелкими клочьями. Последние три шара, я швырял подряд один за другим, но ни один из них не долетел до пола. Вихрь замер посреди комнаты вновь превратившись в Миру. Серпов в руках уже не было. Девушка тяжело дышала, лицо ее покраснело, волосы стали мокрыми, а кимоно потемнело от пота.
— Ф-ф! — выдохнула она, — хорошо! — скинула кимоно прямо на пол, и совершенно нагая прошла мимо меня в ванную.
— Тебе бы это… — сказал я ей вслед, озирая захламленную комнату, — тебе бы бумагорезательной машинкой работать в первом отделе! Мусорить то зачем было?
— Пропылесосишь, — отозвалась она сквозь шум воды, — у тебя все равно грязно в квартире.
Вот же стервочка японская…
***
— Ну что, рассказывать будем? — потребовал я, отхлебывая горячий чай.
— С чего начать? — бодро откликнулась Мира.