Отпускник
Шрифт:
– Может ты просто, подсознательно хочешь, чтоб тебя трахнули как, следует, вот и кидаешься на людей? – предположила Мира. – Хочешь познакомлю с позавчерашним? Как его… Артуром. У него, знаешь какой!.. – она сжала кулачок и показала ребром второй ладони, чуть-ли не до середины предплечья. Рика восхищенно присвистнула и процитировала пошлый стишок:
– Еще одна картиночка, достойная на вид: несчастную сардиночку натягивает кит…
– Точно, я думала: лопну… – доверительно сообщила Мира.
– А что ж мне, тогда советуешь?
– Ну, это
– А почему его не выбрала? – заинтересовалась Тигренок.
– Да он тупой, как валенок, какой из него Наблюдатель! Даже анкету сам написать не мог, скопипастил где-то… знала бы, вообще б не пошла на встречу. Ну, потом думаю, раз уж пришла… а он, такой обходительный, с цветами явился, в хороший ресторан пригласил… да и сам не урод. Вот и решила: чего б не скоротать вечерок. А там такой сюрприз!
– Ну, конечно, как нашей естествоиспытательнице было не запрыгнуть на такое естество?! – засмеялась Рика. – Нимфоманка ты чертова! А вчерашний кандидат?
– С этим, вообще, цирк! Прикинь, ментом оказался… посидели с ним в кафе минут пятнадцать, потом пошла в туалет и не вернулась… Достала меня эта карусель… – пожаловалась она, – вторую неделю, каждый вечер по свиданкам бегаю… уже чувствую себя падшей женщиной.
– Да, интересная у тебя жизнь… – позавидовала Рика, – не то, что в моем говно-алтайске! – она хитро улыбнулась и спросила ехидно, – а с сегодняшним, не хочешь познакомить? Я б ему отсосала сладенько… всё, какое-то развлечение. Тебе жалко, что ли, сестричка? От него не убудет…
– Жалко у пчелки! Все бы вам лесбам, сосать, да лизать… раскатала губёнки блятские… обойдешься!
– Не, ну а чё, сразу лесба… – продолжала ехидничать Тигренок, с удовольствием наблюдая реакцию Миры, – нормального-то мужика я с удовольствием оминетчу… трахаться, конечно, с ним не стану, а отлизать себе, дам с удовольствием. Лизуны из них, так себе, но этому Никите, так и быть, дам.
– Нужна ты ему, мокрощелка узкоглазая!
– А ты, прям, не узкоглазая? Да шучу, шучу… ишь, как вскинулась… сдался он мне, сто лет в обед!..
Девушки засмеялись.
– Ловлю себя на мысли, что мне нравится быть ревнивой стервой! – констатировала Мира. – Ну так, что будешь с Артуром общаться? Жалко же, такой агрегат простаивает…
– Да ну тебя, с Артуром твоим, что я не пробовала, что ли с мужиками?.. бесят они меня и всё… Мне бы девочку… хорошенькую, умненькую… вроде тебя, Скорпиоша. Да где ж такую найдешь в нашем сраном Горно-Алтайске?..
– Не понимаю я твоих проблем! У вас туристки со всей страны тусуются, только свистни!
– Эх, Скорпиоша, ну почему вы, натуралы, к нам так презрительно относитесь?
– Да почему презрительно…
– Да потому! Если ты влюбилась, это нормально, а мне, значит, любви не надо, голым сексом обойдусь… с туристками… со всей страны…
Уже приготовившаяся оправдываться, Мира, вдруг заметила на хорошенькой мордочке Тигренка хитрую улыбочку.
– Вот, зараза крашеная! – сказала
Жигуленок, замигав поворотником свернул на Золотодолинскую.
Глава 2
21 июля, вторник.
Мне часто снился неприятный сон. То есть, начинался-то он замечательно. Полеты во сне. Это очень приятно парить над землей, над лесом, над домами… Даже над высоковольтной линией приятно парить. Однако потом, летные способности внезапно начинали убывать. Полет становился все ниже и ниже, а то и вовсе превращался в затяжные прыжки. Оттолкнешься от земли и летишь с полминуты, потом опять… И, как назло, в этот момент меня начинали ловить, какие-то странные изменяющиеся существа – то ли люди, то ли звери. Пытались схватить за ноги, укусить или чего им там надо было… Иногда от них удавалось вырваться и улететь, запрыгнуть из последних сил куда-нибудь на дерево или на крышу дома, а иногда не удавалось… Тогда я просыпался с ощущением тревоги, учащенным сердцебиением и испариной на лбу.
В этот раз, плохого финала не случилось. Я еще парил высоко, когда телефонная трель оборвала сон. Сорвавшись с дивана, я бросился в коридор, еще слабо соображая, что делаю. Схватил телефонную трубку, но это была не Мира. Какая-то пожилая тетка, ошиблась номером и спрашивала клинику Мешалкина. Мне все время звонили, почему-то тетки и почему-то по утрам и спрашивали эту клинику. Наверное, наши телефонные номера с утра были похожи друг на друга.
Мешалкина… по балде бы тебе мешалкой, дура криворукая. Этого я ей, конечно, не сказал, будучи от природы вежливым. Лишь буркнул, что квартира, и нахлобучив трубку на аппарат, поплелся в туалет. Потом перебрался в ванную. Умылся, почистил зубы и тут как раз позвонила Мира. Голос ее был бодр, будто и не уезжала вчера (верней уже сегодня) от меня в три часа ночи.
– Приветик, зая, проснулся уже?
– Так точно, кролик!
– Кролик? – на другом конце хихикнули, – который «братец»?
– Нет, который из Плейбоя!
– С ума сошел? Там все девки сиськастые, куда уж мне… Слушай меня внимательно! Слушаешь?
– Почтительно внимаю!
– Где автоматические камеры хранения на ЖД вокзале знаешь?
– Думаю, что найду. Даже при всей скудности умишка.
– Тебе нужна ячейка, с номером пятнадцать! Не восемь, как на бирке ключа написано, а пятнадцать! Все понял?
– Не понял! Это шутка?! Разъясните диспозицию!
– Никитосик, кончай придуриваться, я тебя умоляю. Просто подойди к ячейке с номером пятнадцать, открой ее и возьми оттуда сумку. Сделаешь?
– Да сделаю, сделаю! Сейчас только с Глафирой схожу погулять, и поеду. И не обзывайся Никитосиком!
– Ладно, медвежонок, я буду паинькой! Ты после того, как сумку заберешь, домой?
– Ну, да, домой, наверное… а куда надо?
– Домой и надо. Езжай и жди меня там. А я вам еще позвоню! – смешно скопировала она интонацию Жоржа Милославского, – я о-чень настойчивая!