Отпускник
Шрифт:
– Тихо, падла! Вякнешь че-нить, завалю!
Вот тут я, хоть и плохо соображал, от боли и внезапности происходящего – испугался. Похоже, влип очкарик… Точно влип… Не фига себе – называется, сходил за сумочкой…
Распахнутое нутро "газели" быстро приближалось, там уже появились какие-то рожи в лыжных шапочках-масках, готовясь принять пленника, оставалось только перейти дорогу… Завизжали тормоза и сверкающий на солнце черный внедорожник вклинился между "газелью" и нашей группой. Левая передняя дверца распахнулась и с водительского сиденья в нашу сторону наклонилась блондинка в темных очках и голубой спортивной курточке. Сзади негодующе
– Ты чё творишь, сука?! – тихонько заорал ей детина, тот, что с ножом, теряя самообладание, – А ну вали отсюда, блядская белочка! А то щас…
Он выдвинулся из-за меня, в подтверждение своих слов показывая ей нож. Еле слышно пискнуло, и бандит грохнулся на асфальт, как куль, как будто из него мгновенно выбили жизнь, с деревянным треском стукнувшись головой о поребрик тротуара. Второй, отпустив мою руку, шарахнулся прочь.
– В машину, быстро! – скомандовала девушка. Я узнал голос. Сделал шаг к машине и тут понял, что онемело правое плечо и бок. Совсем не чувствовались. Правая нога подломилась, и я неуклюже повалился вперед, прямо в открытую дверь.
– Черт! – Мира резко наклонилась и, ухватив меня за руку, с невероятной, силой, потащила в салон. Выпучив глаза, я смотрел мимо нее в противоположное окно – из "газели" высунулись два автоматных ствола. Загрохотали очереди, пули с визгом рикошетировали во все стороны – BMW оказался бронированным. Стекла слева покрылись сеткой трещин от прямых попаданий. Народ с воплями стал разбегаться во все стороны. Я кое-как вполз в салон, оказавшись головой чуть ли не у Миры на коленях, задницей к выходу. Девушка вдавила педаль газа и машина, мгновенно разогнавшись, понеслась по дороге, петляя между маршрутками, незапертая дверца отчаянно болталась. Бандиты не стали стрелять нам вслед, видимо поняв, что толку не будет. Газель тронулась и свернула на перекрестке. Где-то вдали раздались вопли милицейских сирен. Мира сделала какое-то движение рукой, и дверца сзади, хлопнув, закрылась. Кое-как, я выпрямился в кресле – правая рука и правая нога по-прежнему не слушались, глянул перед собой и ужаснулся: BMW несся прямо на дорогу с односторонним встречным движением. Светофор горел красным, и можно было видеть, как на лицах водителей, стоявших в три ряда машин, удивление сменяется ужасом. Девушка резко крутанула рулем и здоровенный внедорожник, не доезжая нескольких метров до перекрестка, буквально впрыгнул в узкий боковой проезд, во дворы. Как мы его проскочили, не разбившись в лепешку, я так и не понял. Мотнуло так, что я треснулся головой о боковое стекло и совсем перестал соображать.
– Пристегнись! – крикнула Мира, на миг повернув лицо. Сама она сидела, как влитая. Петляя по узким улочкам и разгоняя сигналами испуганных пешеходов, мы миновали пару кварталов дворов, и выскочили на параллельную улицу, под носом у отчаянно гудящих, встречных автомобилей. Понеслись по ней, обгоняя всех. Я со страхом поглядывал на стрелку спидометра, не опускающуюся, на этой узкой двухполосной дороге, ниже ста километров. Путь наш был недолог, через несколько минут сумасшедшей езды, Мира свернула направо, в частный сектор. Проехала еще метров сто, опять свернула на боковую улочку и остановив
– Идти сможешь? – спросила она, открывая дверку.
– А тебе идет паричок этот! – от испуга я стал язвительным – Что это все значит? Откуда ты взялась? И вообще, в какое говно, я вляпался?
– Извини, что так вышло. Я тебе потом все объясню.
– Когда потом?
– Потом, – неопределенно сказала она, – пошли.
– Куда?
– Машину сменить нужно, – прихватив злополучную сумку, она вылезла из салона и захлопнула за собой дверку.
– Давай, давай! Быстренько! Нельзя тут задерживаться.
Решив пока отставить расспросы, я последовал за ней. Еще прихрамывал, но чувствовал себя уже вполне сносно. Ощущение, будто правую руку и ногу отлежал, а сейчас, когда возвращалась чувствительность, их словно кололи тысячи иголочек. Неприятно, но терпимо. Мира шла очень быстро, я еле поспевал за ней.
– Подожди ты… разогналась!.. Машину так что ли бросаешь?
– Ага, – беззаботно махнула рукой Мира.
– А тот?.. Ну, который упал… Он умер?
– Да нет. Очухался уже, наверное. Если, конечно, башку не разбил о поребрик.
– Слушай, а чем ты его?
– Что? А.. пищалкой, – девушка показала, с виду совершенно обычный, пластмассовый брелок автосигнализации
– Пищалкой… – бездумно повторил я за ней. – А я думал – свистелкой… понятно… Ладно, замнем пока… Кто они, вообще, такие?
– Не знаю, – ответила Мира, покосившись на меня. – Отморозки какие-то.
– И что им от меня было нужно? Ладно сумка… а меня-то зачем потащили?
– Не знаю.
– Блин, ты вообще, что-нибудь знаешь? – я даже остановился, – подписала меня на терки с бандосами…
– Тише! Тише! Не кричи так! – девушка оглянулась по сторонам. – Пока не знаю, но скоро узнаю!
– А мне что делать?
– Ничего, посидишь пока в безопасном месте.
Она была совершенно спокойна и глядя на это, я тоже стал успокаиваться.
***
Вызов. Дважды прокурлыкал тоновый набор номера. Долгие гудки. Щелчок.
– Это я – Вальтер! Я с Лехиной трубы звоню, чтоб не запалиться, он симку новую только поставил.
– Ну?.. И чё за блудняк, вы на вокзале устроили? Я тебе что говорил, помнишь?
– Помню… но тут такая байда… Фуфло, короче, полное!.. Но это не наш косяк!
– Ты не буровь, говори толком!
– Сперва все, как надо было… как ты сказал… Рэмбо с Бивнем на площади взяли лоха этого за хомут, он и не рыпнулся. Тянем к тачке, и тут телка эта… слушай, ты не говорил, что так может быть… Я не понял, вообще, откуда эта белочка дурная взялась? Она, между прочим, на Бумере была… бронированном. Она Костика Рэмбо завалила… я не понял из чего… а Бивень забздел и сквозанул оттуда. Сейчас с нами. Мы из калашей по ним дали… по рожку маслят извели… бесполезняк… рикошетят пули.
– Какая еще телка? Вы там совсем охренели?.. дебилы! Боевиков, бля, насмотрелись? Дальше, что было?
– Чё… ну, уехали мы оттуда от греха… на хер нам это попадалово? По радио сейчас слышал: Костик Рэмбо, живой вроде, но закрыли его в больничку… надо вынимать как-то кореша.
– Разберемся с твоим Костиком. Вы сейчас где? Пропасти вас не могли?
– На хазе съемной… Рож, вроде, никто не видел, но мало ли… Лехе показалось, что за нами черт какой-то увязался от площади, на мотоцикле… но потом мы начали смотреть, покрутились по городу, вроде оторвались… а может и не было никого. Померещилось. Че нам делать-то?