Отпусти браткам грехи
Шрифт:
Марина шла к мосткам на озере, взошла на них, размотала удочку, сама нанизала червяка на крючок. Гарик с нежностью смотрел на нее. Пусть она чужая, пусть не подпускает к себе, но никуда ей от него не деться и не уединиться с каким-нибудь Кириллом под можжевеловым кустом...
Рыба не ловилась, а искать другое, клевое место Марина не захотела. Оставила удочку на мостках, а сама широким, неуклюжим, но, как ему казалось, совершенным шагом направилась к дому. Гарик вернулся за стол. Изобразил
Она снова прошла мимо, делая вид, что его не замечает. Но вдруг остановилась, зашла к нему за спину.
– Что ты делаешь?
Когда Марина не злилась, голос ее обретал чудное, завораживающее звучание. Наслаждаясь им, Гарик почувствовал приятную слабость в руках и онемение на кончиках пальцев.
– Читаю.
– Вижу, что читаешь. А что?
– Сказка «Колобок».
– А если серьезно?
– Колобок в дебрях экономики...
Она сама, коснувшись его руки, взяла книгу, посмотрела название.
– Вижу, что дебри... Знакомые буквы ищешь?
– Ну да.
– У тебя же нет образования, а тут для высших учебных заведений...
– Ну и что? У кого-то корочки, а у меня опыт...
Плюс к опыту он получил небольшое образование на трехмесячных курсах бухгалтеров. Но говорить Марине о том не стал. Суета это, но не суть...
– И что ты здесь понимаешь?
– Ну, например, акции... Вот, скажем, если надо создать предприятие, а наличных денег мало, создается уставной капитал, допустим, пятьдесят тысяч. Делим его на тысячу долей. На каждую акцию по доле. Сколько будет стоить акция?
– Думаешь, я совсем дурная? Мы, между прочим, экономику проходили... А сколько будет стоить одна акция?
– Пятьдесят рублей. Но это по номиналу. А реальная стоимость зависит от того, как работает предприятие...
– А как оно работает?
– Если взять мое, то работает хорошо.
– А сколько у тебя акций?
– Сколько есть, все мои.
– Я серьезно.
– А если серьезно, нет никаких акций. Я сам создал свое предприятие, с нуля, без всяких там уставных капиталов... Кредиты брал, их в новую технику вкладывал, плюс часть от прибыли... В общем, все, что есть, все мое...
Темой акций Гарик интересовался всерьез. Ему нужна была вся автобаза со всеми ее территориями. Начальство готовилось к приватизации предприятия, а Гарик уже дал команду переманивать к себе всех, кто работал на нем и получил чубайсовский ваучер. Хочешь работать – продавай свой приватизационный чек, нет – скоро будешь искать себе другое место... Дело движется, скоро Гарик завладеет всеми ваучерами, а Терехов поможет ему окончательно прибрать к рукам захиревшую базу... А она ему нужна. Но только в том случае, если Марина будет с ним.
– Ты
– Я и есть буржуй...
– Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!
– И не надейся... А что касается ананасов и рябчиков, так это все для тебя...
– И много ананасов?
– Много. Миллионы. Долларов.
– Да ладно, миллионы...
– Ты когда-нибудь держала миллион в руках?
– Я и доллар всего пару раз видела...
– Ничего такого, обычная бумага.
– Но на эту бумагу можно купить все.
– Все. Кроме счастья...
– А что для тебя счастье?
– Ты.
– Да? Тогда ты прав. Свое счастье ты за доллары не купишь.
И этот разговор закончился как обычно. В излюбленной своей манере Марина сыпнула ему соль на рану и скрылась в своей комнате.
Днем было тепло, а ночью еще подхолаживало. К тому же печь нужно было топить, чтобы готовить пищу. А без дров ее не растопишь... Хресь! Бум!.. Хресь! Бум!.. Топор острый, тяжелый, удар быстрый и точный – дрова колются легко.
– А ты не похож на буржуя.
Марина стояла на крыльце, губами срывая виноградинки с грозди. Плечом оперлась о дверной косяк, ноги скрещены. Раскрепощенная поза, безмятежное настроение. За неделю она совсем здесь освоилась. Капризничает, но домой не просится. И угрозами не сыплет.
– А на кого я похож?
Гарик повернулся к ней лицом, воткнул топор в пень. Форма одежды номер «два», голый торс. Дров немного, и он еще не успел вспотеть. Но уже согрелся.
– На пролетария.
– Значит, я в пролете, ты это хотела сказать?
– Если насчет тебя, то да... Не смогу я полюбить тебя, Гарик, и не надейся...
– Стерпится – слюбится, – стараясь скрыть накатившее уныние, сказал он.
– Может, и стерпится. Но не слюбится...
– Хотя бы стерпится... Хочешь домой?
– Хочу.
– Могу отвезти.
– Ну наконец-то!
– Но с одним условием.
– Я так и знала.
– Мы будем жить вместе.
– Ты псих!
– Близости я не требую. Просто жить.
– Еще б ты близость требовал, придурок!
– За придурка спасибо...
– Кушай на здоровье!..
– Так что, условие не принимается?
– Нет.
– Могла бы и соврать, – усмехнулся он. – Сказала бы, что согласна, а потом в милицию...
– А я не умею врать... Я же не Танька, – язвительно усмехнулась Марина.
– Я с Танькой тебя и не сравниваю.
– Но жениться на ней собирался.
– Не совсем...
– Но ведь было?
– Я передумал...
– Танька говорила, что у тебя жена в Москве есть.