Отпусти добро. Как избавиться от комплекса «хорошего человека» и обрести свое истинное «Я»

Мэтьюз Андреа

Однако многие не подозревают, что их истинное «Я» зачастую не участвует в ежедневных взаимодействиях с другими людьми, с жизнью и даже с самим собой – даже когда они изо всех сил пытаются быть хорошими людьми. Более того, чем больше человек пытается быть хорошим, тем менее он искренен – однако об этом мало кто знает, как и о том, что между добродетелью и искренностью вообще есть какая-то разница.

НА САМОМ ДЕЛЕ ЛЮДИ ЧАЩЕ ВСЕГО ЖИВУТ, ПЫТАЯСЬ СООТВЕТСТВОВАТЬ СВОЕМУ ПРЕДСТАВЛЕНИЮ О ТОМ, КАКИМИ НУЖНО БЫТЬ, РОВНО ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ НАСТУПАЕТ МОМЕНТ, КОГДА УЖЕ ПРОСТО НЕВОЗМОЖНО ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ОНИ ДЕЛАЮТ.

И тогда на время они «ломаются» и делают что-то, что потом называют проявлением

характера, после чего возвращаются к воплощению того образа, который кажется им правильным. Иногда жизнь фактически превращается в череду автоматических реакций: человек просто делает то, что делает, потому что в его понимании должен это делать. Искренность – это нечто совершенно иное. Это полноценная, полная впечатлений и глубоко осмысленная жизнь. Это то, ради чего мы все приходим в этот мир, – стать воплощением искренности сердца, души и разума и жить, подчиняясь глубоким мощным внутренним импульсам, быть настоящим.

Следующая аналогия хорошо иллюстрирует разницу между жизнью с позиции истинного «Я» и с позиции отождествления с добродетелью: представьте, что дуб, растущий из желудя, наблюдает за соседней сосной и думает, как хорошо было бы, если бы на нем вырастали такие же симпатичные колючие шишки. Почему, ну почему мне не дано производить сосновые шишки? Что я должен сделать, чтобы стать деревом получше и производить сосновые шишки вместо этих дурацких маленьких желудей? Конечно, это шуточная аналогия, мы ведь с вами не деревья, но, как и деревья, мы являемся природными организмами, хотя зачастую и занимаем противную природе жизненную позицию, чтобы выглядеть в своих глазах более достойными и достаточно хорошими. Однако, как и тот дуб, мы не нуждаемся в оценке своего достоинства – мы должны просто «вырастать» в то, чем на самом деле являемся.

Но как понять, чем мы на самом деле являемся, в том мире, культуре и семейном укладе, где нас с юных лет учат быть хорошими, чтобы соответствовать нуждам актуальной среды? И что произойдет, если мы внезапно начнем вести себя искренне в среде, где добродетель считается условием выживания? Ответам на два этих основных вопроса и посвящена моя книга.

Разница между добродетелью и искренностью

Большинство из нас было воспитано в духе стремления быть «хорошими», на основе некоторых – смутно очерченных, но быстро усваиваемых – стандартов добродетели (в последующих главах этот процесс будет освещен подробней). Действительно, мы в большинстве своем усвоили, что быть хорошим – высший уровень бытия и что быть, не являясь хорошим, означает быть в той или иной мере недостойным человеком. Эта установка укоренена настолько глубоко, что ощущается как основной аспект бытия – и именно поэтому большинство людей не чувствуют, насколько тяжела ноша добродетели на самом деле, ведь она считается основой благополучия. Однако добродетель неразрывно связана со своей противоположностью – порочностью или злом; невозможно рассуждать о добродетели, не имея в виду эту оппозицию. Таким образом, добродетель в некотором смысле ведет борьбу против зла, ведь поступать хорошо – значит избегать плохих поступков. Следовательно, попытка воплощать добродетель в определенной степени всегда означает борьбу: нужно изо всех сил стремиться быть хорошим, поскольку не быть хорошим – значит быть плохим, а быть плохим недостойно.

Однако почти всем нам внушена уверенность в позитивности этой борьбы: так формируется характер, что делает нас лучше.

НО ПРОБЛЕМА В ТОМ, ЧТО ЧЕМ БОЛЬШЕ МЫ ОТОЖДЕСТВЛЯЕМ СЕБЯ С ДОБРОДЕТЕЛЬЮ, ТЕМ БОЛЬШЕ ПСИХИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ УХОДИТ НА ЭТУ ВНУТРЕННЮЮ БОРЬБУ ДОБРА И ЗЛА.

И со временем все меньше и меньше психической энергии остается на то, чтобы быть искренним, потому что нам приходится не только постоянно представлять из себя хороших людей, но и пренебрегать

ради этого своей настоящей сущностью. Кроме того, у большинства из нас очень рано формируются стойкие ассоциации хорошего и плохого поведения с последствиями того и другого; эти ассоциации могут сохраняться, даже если осознать, что они не всегда актуальны, а зачастую даже противоречат здравому смыслу.

Наши представления о том, что хорошо и что плохо, обладают огромной силой и кажутся нам очень конкретными, но такие вещи, как добро и зло, измерить невозможно в принципе. Если посмотреть вокруг, станет довольно очевидно, что то, что является хорошим для одной семьи, одной культуры или общества, может считаться плохим в других. Однако, как мы увидим, многие измеряют свою человеческую ценность, основываясь на этих неизмеряемых и довольно размытых понятиях. Поскольку концепции добродетели и ее полной противоположности – порока – невозможно определить посредством четких стандартов, остается заключить, что это всего лишь ментальные конструкты, поддерживаемые обществом и принятые нами за истину.

Опасность ситуации в том, что жить так, как будто эти вещи имеют четкие определения, – значит отказываться от важных частей собственной личности. Если, например, я считаю, что быть добрым означает никогда не говорить другому человеку, что я чувствую, когда он наступает мне на ногу раз в неделю, когда наши пути пересекаются, то я буду продолжать мириться с этим поведением ради того, чтобы оставаться добрым. Я буду убеждать себя, что это грубо и плохо – ранить чувства другого человека своей просьбой перестать делать то, что он делает. Как защитить себя и одновременно остаться добрым? Это сложный вопрос для многих людей, считающих, что добродетель (доброта в данном случае) должна определять их характер.

Люди живут, отождествляя себя с добродетелью, что подавляет их искренние проявления.

Расщепление сознания, возникшее вследствие подобного мышления, приводит к тому, что те части нас, которые мы считаем плохими, вытесняются в подсознание, где они вызревают, как нарывы, и затем прорываются самым неприглядным образом, чтобы снова быть отвергнутыми или приписанными каким-то плохим частям личности, которые надо улучшить. То есть мы снова подавляем так называемые плохие проявления, до тех пор пока они опять не выйдут наружу, чтобы еще раз быть подавленными.

Большинство из нас ощущает стыд (то есть чувство собственной ничтожности), в той или иной степени, когда выглядит не в соответствии с тем, что считается хорошим. И что мы делаем с этим стыдом? Мы подавляем его и пытаемся вжиться в образ, который лучше отражает наше представление о хорошем. В некоторых религиях существуют ритуалы очищения или молитвы, которые помогают избавиться от чувства стыда, но и они зачастую служат лишь подспорьем в подавлении чего-либо в себе.

ЦЕЛЬ И РЕЗУЛЬТАТ ИСКРЕННЕГО ПОВЕДЕНИЯ – ИНТЕГРАЦИЯ ЛИЧНОСТИ, КОТОРАЯ ДЕЛАЕТ НАС ЦЕЛЬНЫМИ, В ТО ВРЕМЯ КАК ПОДАВЛЕНИЕ ЧАСТЕЙ ЛИЧНОСТИ ПРИВОДИТ ЛИШЬ К ЕЕ РАЗДВОЕНИЮ.

В результате такого раздвоения одна часть личности осознается, а другая пребывает в подсознании, и эта подсознательная часть сформирована в том числе из того, что было вытеснено из сознания как то, что мы посчитали недостаточно хорошим. Таким образом, человек ведет двойную жизнь: одна его часть действует подсознательно, а другая управляется сознанием. Но даже в сознательной жизни он не верен своей истинной сущности, поскольку это требует принятия того, что он в себе подавил. Вместо этого он надевает маску и костюм, соответствующие требованиям, навязанным семьей и обществом, не чувствуя себя способным использовать силу собственной искренности для своего же блага. Например, у человека пропадает способность действовать с позиции настоящего сострадания – он может чувствовать некое сострадание, но все же его поведение в основном обусловлено чувством вины и желанием избавиться от груза этой вины.