Отпусти меня 2
Шрифт:
— Рома, — уже со стоном сама впивается, целует меня, подрагивая, зарываясь пальчиками в мои волосы на затылке.
Начинаю двигаться, медленно. Трусь щекой об ее щеку, хрипло дышу в ее ушко. Приподнимаю ее бедра и опускаю, насаживая на себя, задавая нужный темп, чтобы взлететь вместе куда-то очень высоко, обжечься и сгореть. Двигаемся уже давно где-то на грани оргазма. Нереально хорошо. Этот больше чем секс, это нечто очень глубокое и острое, то, чего я никогда не испытывал, и то, что мне хочется глотать снова и снова, словно завтра не наступит никогда. Она все-таки добилась своего. Я
Отстраняю Лизу немного от себя, смотря, как дрожит, как закатывает глаза и стонет, распахивая губы. Так красиво кончает, рассыпаясь в моих руках. Утаскивая меня за собой, заставляя хрипеть и содрогаться, изливаясь до конца…
Наше дыхание восстановилось, наши сердца бьются размеренно. Но я до сих пор в ней и не хочу отпускать. Молчим. Слова сейчас вообще лишние. Я рисую пальцами узоры на ее спине, а Лиза, как ласковая кошечка, водит губами по моим скулам и шее. Хочется, чтобы весь гребаный мир пошел на хрен, оставив нас в покое. Но этот мир возвращает нас в реальность. Мирон тактично стучит в окно машины. Лиза вздрагивает, пугаясь от неожиданности. Ничто не проходит бесследно, мы еще не скоро придем в себя. Сжимаю ее крепко, чтобы почувствовала меня и не боялась больше ничего.
Вынимаю телефон и сообщаю Мирону, что скоро выйду.
— Одевайся, детка, я поговорю с Мироном и вернусь.
Аккуратно снимаю с себя жену, застёгиваю брюки, оставшиеся пуговицы на рубашке, накидываю пиджак и выхожу.
Мирон курит, облокотившись на машину, и смотрит куда-то на детскую площадку комплекса. Встаю рядом с ним, дышу глубоко, не чувствуя холода.
— Марина в коме, шансов мало… — сообщает он мне. Киваю. Ее судьбу я доверил Богу. Устал. — Записи все у меня. Дмитрия она подкупила. Продала серьги с бриллиантами.
Этих очень дорогих безделушек я дарил ей много.
Мирон глубоко затягивается, переводя взгляд на свою машину, тоже весь измучен, словно ситуация касается его лично.
— Правоохранительные органы, естественно, заинтересуются этим делом – врачи обязаны сообщить. Но все закрутится завтра-послезавтра.
— Хорошо, у нас есть время… — снова вдыхаю морозный воздух. — Отдыхай. Двое суток чтобы тебя не видел. Измотан весь.
— Да нет, у меня личные траблы, — сообщает он мне, давя горящий окурок пальцами. Плохой знак.
— Тогда решай свои траблы, — пожимаю ему руку. Сам сажусь за руль машины. Не хочу сейчас ни единого лишнего человека в своем пространстве. Оглядываюсь на Лизу. Одетая, обнимает себя руками, но на меня смотрит очень тепло. — Поехали?
— Куда?
— Пока в гостиницу. Отдохнём. Потом решим, где будем жить.
Завожу двигатель, выезжаю со стоянки, чувствую, как теплые ладошки ложатся на мои напряжённые плечи и немного массируют. — Купим новый дом? Сама выберешь, любой, какой захочешь. Хочешь, построю для тебя особняк?
— Нет, не хочу большой. Хочу маленький и уютный, — шепчет мне.
ЭПИЛОГ
Стаканчик с соком летит на стол, открывается и заливает документы Романа. Зажмуриваюсь, и Ася вместе со мной. Обе застываем,
— Ася, — вздыхаю. — Папа нас поругает.
— Это не я, — мотает головой дочь и строит мне глазки.
— Ага, так ему и скажем.
Сажаю дочь на диван, поднимаю стакан, который подразумевался как непроливайка, но, видимо, производители не учли, что его будут швырять.
— Ну и что мы здесь делаем? — оборачиваюсь, Роман стоит на пороге кабинета, приподнимая брови и ожидая от нас разъяснений.
Мой муж очень не любит, когда мы вторгаемся в его кабинет. Нет, во всех других комнатах, кроме кухни, Роман разрешает делать нашей дочери все что угодно. Выяснилось, что господин Калинин безотказный отец и плывёт только от одного невинного взгляда нашей дочери. Чем Ася успешно пользуется. Дорогие часы Романа утоплены в бассейне, несколько телефонов сломаны, а обивка белого кожаного дивана разукрашена маркерами. Наша дочь творит, что хочет, все спускается ей с рук, только за красивые глазки и папину слабость. В нашей семье я плохой полицейский. Но кабинет всегда оставался неприкосновенной территорией Романа. Здесь наш папа непреклонен. Мы только на минуточку зашли, закрыть окно…
— Это не я! — моментально сдает нас дочь, слезает с дивана и бежит к отцу.
— А кто? — наигранно хмурится Роман, поднимая нашу дочь на руки.
— Он сам… — Ася дует губы и смотрит на Романа из-под пушистых ресниц. Набираю в лёгкие побольше воздуха, отхожу от стола, демонстрируя Роману катастрофу. Подходит с дочерью на руках, молча рассматривает испорченные бумаги, закрывает глаза и тоже глубоко вдыхает.
— Это очень важные документы? — виновато спрашиваю я.
— Теперь нет, — вынимает из кармана телефон и набирает чей-то номер. — Павел Алексеевич, мне нужны новые договора для «РусСпецАвто», заверенные нашими юристами, оформленные задним числом. Куда делись предыдущие? — строго осматривает на нас с дочерью. — Они уничтожены варварами. Жду.
Скидывает звонок, дочь опускает голову на плечо отцу и тоже вздыхает. Ну что поделаешь? Потому что так произошло.
— Хочешь сок? — как ни в чем не бывало спрашивает она.
— Спасибо, моя добрая девочка, — ухмыляется Роман. — Но на сегодня мне сока достаточно. Хочу дать вам обеим по попе. Но выхватит у меня мама,— сверкает в меня стальными глазами.
— А почему я? — наигранно возмущаюсь.
— Потому что получает всегда ответственный, Елизавета, — слегка шлепает меня по попе.
— Идите обедать, мама на стол накрывает, я все уберу.
— О нет, не нужно больше ни к чему здесь прикасаться. Я сам, — отдает мне дочь и идет к столу. Смываемся с дочерью из неприкосновенного места мужа.
— Папа обиделся?
— Нет, но больше так не делай.
Отпускаю Асю, она бежит в кухню и по совместительству столовую к хлопочущей там бабушке. Моя мама оккупировала кухню и командует там сама.
— Мам, давай помогу, — забираю у нее тарелки, расставляя на столе.
— И я… — Ася тянет руки к тарелкам и двигает, как хочет.