Отпусти мои крылья
Шрифт:
– Я простила всех! Соболеву, Якоба, тебя! Школьные обиды в прошлом, можно все начать с чистого листа. Пойми, ты напрасно волнуешься. Я никогда… не буду с Якобом.
– Рад слышать. Но этого мало. Мне неприятно видеть тебя рядом с ним. Подвозит, услужничает. Он – сука последняя. Ударит исподтишка, как не понимаешь?
– Не хочу верить в плохое… Если ударит, тогда и поговорим.
– Нет, это я его ударю, - вскипает Артур. Его бесит моя несговорчивость. Меня – его упертость и подозрения, абсолютно беспочвенные и обидные.
Мы проспорили весь вечер, то успокаиваясь, мирясь… А потом все вспыхивало
В идеале мне хотелось, чтобы Артур и Якоб помирились. Они же друзья детства, а это дорогого стоит. Это должно быть на всю жизнь. Я уж точно не стоила того, чтобы ругаться и соперничать. Потому что выбор свой сделала давно. И никогда не поменяю. Мотылек принадлежит Принцу, на веки вечные.
Но я решила дать нам с Артуром несколько дней чтобы остыть и обдумать ситуацию. Первая ссора, довольно бурная и изматывающая, но никуда не деться от притирки характеров. Поэтому я решила не унывать. Пока Принц дуется на меня – занялась учебой (оставалось сдать пару экзаменов) и работой.
На следующий день после ссоры с Артуром я отправилась в агентство. Наталья подробно расспрашивала меня о визите к заказчику, но я молчала как партизан. Не подошла, не договорились, бывает, что такого? Но подруга словно чуяла подвох. Чтобы отвлечь ее от этой ситуации, я поделилась наболевшим – рассказала о размолвке с Артуром.
– А, так вот в чем дело, - усмехается Наталья. – Я все гадала, почему ты не приехала в агентство после встречи. Переживала, вдруг что-то не так пошло… Артем один вернулся, и ничегошеньки объяснить не мог. И я тоже с ним вчера поругалась, из-за этого, - смеется она. – Нет, ну как таким тупым в двадцать пять лет можно быть? Поражаюсь. Хотя, наверное, мужчины до старости как дети. Но старые дети мне совершенно не нравятся.
– Да, - улыбаюсь в ответ. – Это точно. Но Артем не виноват. Это я виновата. Совершенно про него забыла, Якоб заболтал. Предложил подвезти – я безо всякой мысли, согласилась. Заехали домой на минутку – а там Артур… - вру вдохновенно.
– Хорошо хоть не подрались, - вздыхает Наталья.
– Это они могут, - соглашаюсь. – Дрались уже…
– Да, помню, на приеме у Штаховского. Твой Бурмистров был фееричен.
Ощущаю, как сладко сжимается все внутри от ее слов. Да, мой Принц невероятен. Буйный, неукротимый и сексуальный. Все через край. Боже, и дня не прошло,
– Ты покраснела. Это ужасно мило, - улыбается Наталья. Но я тебя заболтала. Пора работать, думаю, свет уже установили. Пошли.
Мне предстояла фотосессия с Леа – то еще по приятности занятие. Но надо просто потерпеть несколько часов, мысленно уговариваю сама себя. Не так страшна эта Ведьма. И похуже видали.
Но вскоре стало ясно, что я ошиблась. Съемки затянулись до позднего вечера. Практически все сотрудники уже покинули агентство, в том числе и Наталья. Остались лишь мы с Леа и Стас -фотограф. Очень дотошный тип, буквально загонял нас. Ноги гудят от каблуков, сбрасываю их на пару минут и в мягких тапочках отправляюсь к кулеру в коридоре, в горле пересохло.
– Привет малышка, - в помещение заходит Якоб. Он звонил полчаса назад, просто поболтать. Я рассказала о фактически уже ночной фотосессии, он сразу предложил забрать меня и домой отвезти… Но я категорически отказывалась. Вот только он все равно здесь. Приехал вопреки моим просьбам…
– Зачем ты приехал? Я же сказала, что вызову такси.
– А еще ты сказала, что практически одна осталась, с Брейкер. Не хочу, чтобы ты была наедине с этой ехидной.
– Я большая девочка и могу постоять за себя, будь уверен.
– Ладно… Лизка ни при чем. Хотел увидеть тебя. В последнюю встречу ты переживала, была расстроена…
– Все уже хорошо. Забудь. Спасибо за заботу.
– Скажи прямо: «Отвали Якоб, ты мне не нужен».
– Не хочу грубить…. Но мы ведь это обсуждали…
– Да, помню. Ты любишь Принца, я в пролете. Но друзьями мы можем остаться?
– Конечно. Если тебе интересно со мной дружить…
Но Якоб не успевает ответить, потому что нас оглушает крик Леа:
– Дусманис! Сколько можно ждать тебя? Я тут ночевать не собираюсь!
– Милая Морковка, как я скучал по ней, - кривит лицо Якоб, а я улыбаюсь:
– Она права. Если не поторопимся, провозимся до утра. Я сама дико домой хочу. – Шагаю по коридору обратно. Забегаю в гримерную, сую ноги в туфли, делаю пару шагов по направлению к студии, и едва не падаю от острой боли в ноге. Вскрикиваю. Тут же подлетает Якоб.
– Скорос? Что произошло?
Не могу ответить, от острой боли из глаз льются слезы. Кое как доковыляв до дивана, опускаюсь на него. Якоб встает на колени передо мной. Где болит, малышка? Показываю на правую ногу.
Штаховский осторожно снимает туфлю. Она в крови, как и моя ступня.
– Здесь есть аптечка? – спрашивает взволнованно.
– Понятия не имею. – всхлипываю.
– Сиди, не двигайся. Сейчас принесу из машины.
Боль немного отступила, когда Якоб разул меня. Послушно жду его на диване, рассматривая ногу. Поднимаю голову и вижу - в дверной проем заглядывает Леа. Она не спрашивает, что со мной. Не орет поторопиться. Она словно знает причину, по которой я не могу сейчас встать и продолжить работу. Ну конечно. Наверняка эта деваха участвовала в конкурсах красоты и это абсолютно в ее духе. Что она подбросила мне в обувь? Битое стекло? Меня передергивает от отвращения. Какой стервой надо быть, чтобы опуститься до такого? Ладно, конкурс. Еще можно понять - тяга некоторых к победе неумолима. Но сейчас зачем? Чем я ей насолила? Зачем срывать фотосессию?