Отпусти своего демона
Шрифт:
Стефан провел пальцем по его шее, спустился на грудь, а затем живот. Джек инстинктивно напряг пресс.
– Красивое тело.
Снова мелькнула мысль об опасности. На этот раз она продержалась дольше и успела закрепиться в памяти. Кравцов осознал, что нужно предпринять какие-то шаги для прояснения ситуации.
Стефан приподнял его подбородок, наклонился и поцеловал в губы. От неожиданности Джек даже не успел отвернуться. Еще более неожиданным стало то, что поцелуй не вызвал отвращения. С эстетической точки зрения Стефан выглядел вполне привлекательно.
«Боже, о чем я думаю?» – одернул себя Иван. Долбаный наркотик творил немыслимое. Стефан заметил его смятение и довольно рассмеялся.
– Открываешь в себе новые грани? Ты ведь понимаешь, что психотропные препараты не изменяют твою личность, а лишь высвобождают скрытое и отменяют запреты?
– Хочешь об этом поговорить? – предложил Кравцов.
– Ты забавный.
Сознание прояснялось очень медленно, рывками – и то лишь благодаря нечеловеческим усилиям, которые прилагал Джек. Он знал, что если пустить все на самотек и позволить себе расслабиться, то наркотический туман полностью поглотит его. И тогда случится нечто страшное – нечто такое, отчего он наверняка пришел бы в ужас, не находись под кайфом.
Нужно тянуть время. Задавать вопросы. Возможно, возникнет какая-нибудь идея…
– Напомни, для чего я здесь? – спросил Джек.
– Все очень сложно, – задумчиво отозвался Стефан, заложив за голову сцепленные в замок руки. – Мне не нравится, что Гретхен так сильно увлеклась. У нее уже было нечто подобное однажды, и ничего хорошего из этого не вышло.
– Разве это не ее дело?
– Нет, это наше дело! – Злая гримаса исказила красивое лицо. Стефан помолчал и продолжил спокойнее. – Она моя сестра, и я желаю ей добра. Я не хочу, чтобы она страдала.
Яркий свет резал глаза. Джек сморгнул невольные слезы.
– Я тоже не хочу, чтобы Гретхен страдала. И у меня нет намерения…
– Намерение не всегда необходимо, – перебил его Стефан. – Ты уедешь в Россию, и ей будет плохо.
Джек не ответил – в ушах зазвенело, голова стала тяжелой. Он сжал кулаки, чтобы остаться в сознании.
– Была у нее одна любовь, – саркастически скривился Стефан. – Гений медицины и все такое. Он мне никогда не нравился.
Сжатые кулаки не помогали. Перед глазами потемнело. В надежде предотвратить обморок Джек прокусил губу с внутренней стороны. Сработало. Боль отрезвила. Надолго ли? От абсурдности ситуации стало смешно.
– Улыбаешься? – Стефан хрустнул пальцами. – Вот и тот тоже улыбался, оскорбляя мою сестру после расставания. Пришлось сделать так, чтобы он больше не веселился. Никогда.
Джека пронзила догадка. Гретхен говорила, что гений скоропостижно скончался, и это могло означать…
– Ты убил его?
Стефан нахмурился и не ответил, повернувшись спиной. Судя по его напряженной позе, он о чем-то сосредоточенно размышлял.
Джек ощутил непреодолимое желание закрыть глаза и заснуть.
– Выключает? – Голос Стефана выдернул его из дремоты.
– Есть немного…
– Потерпи. Мне нужно сделать важный звонок. Потом я тобой займусь. – Стефан направился к двери.
Стефан отсутствовал около тридцати минут, но Джеку показалось, что прошло несколько часов. Он даже успел вздремнуть. После короткого сна мысли в голове приобрели более упорядоченный характер. Действие отравы ослабевало, но все еще было достаточно сильным. Эмоции не поддавались контролю и не соответствовали ситуации. Возможно, это к лучшему – у Кравцова появился шанс проанализировать положение, не отвлекаясь на панические атаки.
Черт возьми, он же подозревал, что со Стефаном что-то не так. Интуитивно чувствовал, но не придавал значения. Какой стыд для профессионала не заметить характерное психическое расстройство. Все эти мелкие штрихи, недомолвки, нюансы. Да один танец с родной сестрой был настолько красноречив, что определенные сомнения напрашивались сами собой. Стефан испытывал к Гретхен болезненные, далеко не родственные чувства. Его влекло к сестре эмоционально и физически – теперь это казалось очевидным. Загадкой оставались два пункта: отвечала ли Гретхен на чувства брата, и что собирался делать Стефан.
Впрочем, нет. Загадок было куда больше. Откуда в коттедже взялась секретная операционная? Для каких целей? Джек внимательно осмотрелся и на этот раз не упустил из виду разложенные на столике хирургические инструменты и медицинские препараты в шкафу. Стефан осуществляет нелегальную хирургическую практику для криминальных элементов? Или же является доморощенным Декстером и разделывает жертв прямо в собственном доме? И снова вопрос: знает ли об этом Гретхен? Не могла же она постоянно проходить мимо закрытой двери и никогда не интересоваться, что за нею? Выводы следовали неутешительные.
Джек мысленно отметил, что размышляет абсолютно бесстрастно, словно рассматривает гипотетическую ситуацию. А может, все это происходит не на самом деле? Может, это лишь плод его воображения? Галлюцинации? Сновидения?
Дверь распахнулась, и Стефан – реальный, из плоти и крови – вошел в комнату.
– Как самочувствие?
Джек решил вести себя так, будто все еще плохо соображает. Он улыбнулся:
– Как вы с Гретхен похожи… Это, наверное, увлекательно, смотреть на родного человека и видеть собственное отражение…
Стефан подозрительно наклонил голову, но не заметив опасности в расслабленной позе жертвы, выдохнул:
– Да, это очень увлекательно.
– Вы с рождения были очень близки? – Иван говорил медленно, запинаясь. – А родители?
– Что родители? – не понял Стефан.
– Они не очень-то о вас заботились, да?
– С чего ты взял?
По тому, с какой нарочитой развязностью ответил Стефан, Иван догадался, что попал в точку. Он пожал плечами:
– Обычно равнодушие родителей очень сплачивает детей. Из-за недостатка любви и привязанности брат и сестра сближаются…