Отпустите меня домой
Шрифт:
— Что…
— Он собирался выкрасть вас обоих, — сказал Гарлан, и она заметила растекающуюся кровь у него на рубашке. — Он не думал, что я буду здесь.
— Но ты…
— Да, я убил его, — мрачно сказал Гарлан. — Санса, тебе достаточно полегчало, чтобы отправиться в путь сейчас? Мы должны уйти прежде, чем его люди поймут, что он мёртв.
— Я… да, я, я думаю так же, Гарлан…
— Я обещал и тебе, и Уилласу, что доставлю тебя домой, — твердо сказал он. — И сейчас я намерен это сделать — ты берешь малютку, а я позову Хамфри помочь тебе подготовиться, хорошо?
—
Она любила Хамфри, но… Он не был Гарланом, не выглядел, как Уиллас, в то время как Гарлан, Бейлор были на него похожи, и она могла доверять им и чувствовать себя в безопасности.
Лицо Гарлана смягчилось.
— Делай пока то, что сможешь сама; я вернусь, как только смогу, — пообещал он, уложив ребёнка в импровизированную колыбель, сделанную для него Бейлором, и перекинув Эйгона — труп Эйгона — через плечо. — Я скоро вернусь.
Она заставила себя встать, не обращая внимания на боль в животе, одела бриджи, рубашку и камзол, которые кто-то оставил для неё, но не смогла нагнуться, чтобы натянуть толстые шерстяные чулки и зашнуровать ботинки, так что она несчастно села на край своей постели и с нетерпением стала ждать Гарлана.
Верный своему слову, он вскоре вернулся, в чистой одежде, с мечом, подпоясанным на талии.
— Я не могу завязать ботинки, — сказала она, чувствуя себя глупо. — Гарлан, что, если мы не успеем уйти быстро?
— Ты, я, Бейлор и лорд Тарли поедут впереди остальных. Было бы быстрее, если бы ты могла ехать на лошади, но мейстер Ломис говорит, что это может… навредить тебе, поэтому мы подобрали тебе с ребёнком самую маленькую повозку. Ты сможешь управлять ей?
Она кивнула, поморщившись, когда Гарлан осторожно поднял ее на ноги.
— Я смогу, я обещаю.
— Я верю в тебя, — сказал он ей, накрыв тяжёлым плащом её плечи и поцеловав в макушку. — Выходи, мейстер Ломис посадит тебя, а я принесу мальчонку, хорошо? Давай, скорей — чем быстрей мы уложимся, тем быстрей отвезем тебя домой.
Она кивнула и заковыляла из палатки; Бейлор с Хамфри подняли ее в повозку, и, несмотря на ужасные боли, она вздохнула с облегчением, когда мейстер Ломис залез к ней в повозку с малышом на руках.
____________________________________________
В полдень на следующий день пути они были уже довольно далеко от Штормового Предела — Гарлан благодарил богов, что Санса проспала большую часть пути и проснулась только тогда, когда мейстер Ломис дал ей покормить ребёнка — но лорд Тарли и Бейлор сошлись на том, что недостаточно далеко.
— Мы будем ехать до захода солнца, — отдал распоряжение Бейлор, и Гарлан заволновался за хотевшую было заспорить Сансу. — Нам нужно преодолеть как можно большее растояние от них.
_____________________________________________
Почти целый месяц заняло, чтобы достичь Хайгардена, благодаря чему младенец стал крепче Сансы и взял в привычку кричать, что бы ему не понадобилось.
Санса все еще была хрупкой, и Гарлан заметил, что она вздрагивала даже при его появлении, но оживилась при виде знакомых ориентиров.
— Почти дома, —
Она кивнула, одной рукой прижимая младенца к груди (она до сих пор не назвала его), а другую приложив ко рту. В ее глазах стояли слезы, но, хуже того, в ней сидел страх — она не была уверена, что Уиллас не оттолкнет её.
___________________________________________
Мейстер Ломис предвидел её реакцию, но он знал Уилласа лучше, чем она сама, как позже отметила Санса; он взял у неё младенца, когда они проезжали через ворота, как раз перед тем, как она сползла с повозки и побежала, как могла, на слабых, дрожащих ногах к Уилласу, который ковылял с тростью, спускаясь по лестнице; и ни одному из них не было дела до того, что они рухнули наземь.
Никто не вымолвил ни слова, когда Санса заползла к нему на колени, когда он зарылся лицом в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, когда они сидели на ступенях, плакали и держали друг друга до боли крепко.
— Не отпускай меня, — выдохнула она ему в шею, — пожалуйста, Уиллас, пожалуйста, не отпускай меня, не отпускай меня…
— Не отпущу, — поклялся он, взяв её лицо в свои ладони (он был таким худым и выглядел таким уставшим с темными тенями под глазами и впалыми щеками над бородой). — Никогда, любимая, никогда.
_____________________________________________
— Она назвала его Дейроном, — сказал Уиллас, отстегнув крепление, держащее его протез, и потерев там кожу. Неделю после возвращения Сансы он носил его каждый день, и Гарлан смутно догадывался, что он это делал, чтобы ходить только с одним костылём и иметь возможность помогать Сансе с ребёнком. — Дейрон Шторм. Она сказала, что думала назвать его в честь своего отца, но… Она хочет сохранить имена Старков для наших детей. Её и моих.
— Ты сказал Сансе о письме драконьей королевы? — спросил Гарлан, идя за чашкой глинтвейна; Уиллас натянул на себя одеяло и откинулся на кресле. — Ей стоит знать.
— Завтра, — пообещал Уиллас. — Она еще так слаба, Гарлан, меня это пугает. Смогу ли я когда-нибудь исправить то, что с сделало с ней то дерьмо?
— Ты можешь попытаться, — сказал Гарлан, пожав плечами. — Больше ничего не остаётся.
________________________________________
Настоящие драконы, творения огня и безумия, пришли в Вестерос с армией евнухов, лошадиных лордов и освобождённых рабов за ними следом, во главе с королевой такой красоты, что при взгляде на неё у Сансы перехватило дыхание.
Или, может быть, это было потому, что за исключением золотисто-медового оттенка кожи и формы глаз Эйгона они с Дейнерис были словно близнецами, и это ужаснуло Сансу.
Хоть рука Уилласа и была тёплой и крепко сжимала её руку, она стояла рядом с ним и изо всех сил старалась не дрожать, когда Матерь Драконов осторожно поднималась вверх по ступеням Хайгардена.
— Мне сказали, что у меня здесь есть внучатый племянник, — сказала она голосом, похожим на звон колокольчиков в её волосах. — Могу я увидеть его?