Отработка

tuuli-veter

— Помочь тебе? — напирая на слово “тебе”, подхватил Блейз. — С радостью.

Гермиона ожидала, что он пошлет в коробку беспалочковое заклинание, но вместо этого Блейз легко подхватил ее как пушинку и поставил себе на плечи, придерживая за щиколотки сильными уверенными ладонями.

— Что ты делаешь? — неуверенно балансируя у него на плечах, она попыталась уцепиться за верхнюю полку, и ближайшая лиана, словно обрадовавшись, тут же обвила ее за запястье.

— А? — он задрал голову вверх и задумчиво уставился ей прямо под юбку.

—

Придурок! — Гермиона, выдернув руку из зеленого плена, скатилась с Забини так быстро, что испугалась, что сломает себе что-нибудь. — Ну почему ты такой озабоченный идиот? — возмущенно спросила она.

Но Забини ничуть не смутился:

— Потому что ты мне ужасно нравишься, Гермиона, — все так же ласково улыбаясь, он смотрел на нее уверенным взглядом, и в его глазах не было привычной насмешки, лишь одно нескрываемое восхищение.

Гермиона раздраженно откинула с лица прилипшие волосы.

— Тебе нравится половина Хогвартса, — сердито сказала она. — И сомневаюсь, что только половина. Тебе нравятся все.

— Сознаюсь, что поделать. Я такой, какой есть… — Забини покаянно развел руки в стороны и улыбнулся ей белоснежной улыбкой. — Но, поверь, для тебя в моем сердце всегда было особое место. Даже если ты не носишь кружевное белье, — он выразительно указал глазами на ее подол и так заразительно засмеялся, что Гермиона не выдержала и рассмеялась следом за ним. Все равно этого бабника ничем не исправить. Ну, вот такой он, какой есть.

— Черт с тобой, пойдем перебирать аконит, — отсмеявшись, предложила она.

— С тобой хоть на край света, — Блейз первым рванул к столу и, натянув на себя защитные перчатки, принялся перекладывать корни в старый котел.

— А почему ты его не носишь? — с любопытством спросил он, рассеянно глядя, как Гермиона натягивает на руку перчатку из грубой драконьей кожи.

Гермиона усмехнулась и швырнула в него комком земли.

— Не твое дело, понял?

Она закусила губу, чтобы не улыбаться, и ее руки присоединились к рукам Забини, проворно отделяя хорошие корни от поврежденных. В четыре руки работа пошла гораздо быстрее. К тому же Забини догадался подвесить котел заклинанием над столом, и теперь он парил, сам подныривая под новый бросок.

— В том-то и дело, что не мое! — Блейз удовлетворенно хмыкнул, закидывая в него очередной корешок. — Какой дурак будет надевать кружево ради Уизли. Точнее, какая дура.

Гермиона закатила глаза, сдерживая желание опять рассмеяться.

— Да отстанешь ты от меня или нет?

Блейз снова вскинул на нее свои невозможно голубые глаза, опушенные темными густыми ресницами. Сейчас, в неярком свете тепличных светильников, он был неправдоподобно красив.

— А ты действительно хочешь, чтобы отстал? Скажи, я отстану, — неожиданно серьезно сказал он.

Гермиона открыла рот и неожиданно промолчала, пряча глаза, потому что поняла, что и сама не знает ответ. Ей было с ним легко. Очень легко. Болтать, смеяться и даже кокетничать. Что уж греха

таить, сложно оставаться совсем равнодушной, когда такой парень проявляет к тебе интерес. В первый раз за весь день камень, лежащий на сердце, начал дробиться на мелкие камушки, переставая быть таким непомерно тяжелым.

Гермиона прекрасно отдавала себе отчет, что никогда бы не смогла влюбиться в того, кто принадлежит сразу всем и совсем никому. Но вот так беззаботно болтать, словно скинув с себя пару лет… Или, наоборот, их примерив… Чувствовать себя желанной и взрослой… Это было на самом деле приятно.

Блейз, улыбаясь, ждал, что она скажет, и ее так и тянуло улыбнуться в ответ. Забини был совсем не напряжный, — легкий и ласковый, как летний ветер. С ним было комфортно, спокойно и даже можно было в кои-то веки отпустить себя на волю и просто побыть очаровательной девушкой, а не заботливой мамашей и своим в доску другом.

— Держи, — надменно сказала она, высыпая ему в руки полную пригоршню корней.

Блейз все правильно понял и расплылся в победной ухмылке, но, к удивлению Гермионы, промолчал. Какое-то время они просто молча перебирали темные корни, сталкиваясь руками, и, изредка переглядываясь, улыбались друг другу.

Мадам Стебль неожиданно появилась в дверях, загораживая массивной фигурой дверной проем.

— Ну что? Еще не закончили? — весело спросила она. Ее круглые темные глазки задорно блестели, намекая, что их хозяйка уже отведала веселящего зелья, да к тому же не один бокал, и даже не два. — Я пошла праздновать, уж не обессудьте. Как закончите, все тут закройте и можете быть свободны! — ближайшая к ней мандрагора что-то сердито пискнула, и она строго погрозила ей пальцем. — Мисс Грейнджер, завтра вернете мне ключ!

Дождавшись кивка Гермионы, она весело махнула рукой и поспешно побрела по тропинке к замку, чуть пошатываясь на каждом шагу.

Блейз задумчиво посмотрел ей вслед и решительно обернулся к Гермионе:

— Передохнем? Нам вообще-то тоже нужно отпраздновать, — он уже стягивал с себя перчатки, не дожидаясь ответа.

— Но мы должны… — начала Гермиона, но неожиданно махнула рукой, глядя на его расслабленное лицо. Ей так надоело это слово. Ей так надоело, что она постоянно кому-то должна. И только ей не должен никто. Даже Рон. Горло опять сдавило обидой.

— Иди сюда, — Забини заботливо похлопал рукой по сиденью деревянной скамьи, на которую приземлился.

Гермиона неуверенно подошла к нему, тоже снимая с себя перчатки и накладывая на себя Очищающее.

— И долго мы будем так отдыхать? — спросила она, осторожно опускаясь на край сиденья.

— Ну, в конце концов, у нас тоже праздник. Отметим? — Блейз ей подмигнул, тоже проходясь по себе заклинанием, и негромко позвал: — Риппи!

Возникший из воздуха домовик склонился перед ними в низком поклоне.