Отрава
Шрифт:
– Я тоже. Но попробовать стоило.
– Ну и что теперь?
– Я хочу, чтобы за Холлис и Эндикоттом велось круглосуточное наблюдение.
– Охрана?
– Нет. Наблюдение.
– Сделаем, – кивнул Бернс.
* * *
Что-то в истории Мэрилин беспокоило Уиллиса.
Его сразу удивил тот факт, что Идальго отпустил ее через год с небольшим. Он все еще не мог понять, как это могло случиться. Он не знал, как много заплатил Идальго, чтобы вытащить ее из мексиканской тюрьмы, но насколько он слышал, в мексиканском правосудии деньги значили очень много. Там в кабинете начальника тюрьмы Идальго сказал, что он бизнесмен. Да, он конечно, еще и гуманист,
В то утро он не пошел в участок, поскольку ему нужно было сделать кое-какие дела в другом месте. Мэрилин ушла из дома в половине одиннадцатого, отправившись в центр к своей парикмахерше. Сейчас было без четверти одиннадцать, Уиллис находился в том крыле дома, который служил чем-то вроде чулана, и рылся в стоящих там картонных коробках. Ему хотелось найти что-нибудь, проливающее свет на годы, проведенные ею в Буэнос-Айресе. Один с небольшим год с Идальго и еще четыре года самостоятельной жизни.
Никаких писем он не нашел.
Ну это понятно. Она потеряла связь с друзьями в Хьюстоне и Лос-Анджелесе, она также тогда не знала, где находится ее мать. Кроме того, ей было некогда – она трахалась до умопомрачения, так что на письма времени не очень-то хватало.
Он не нашел никаких банковских документов, счетов, квитанций, расходных книг, ничего такого, и это было странно для женщины, живущей самостоятельно, или, как она выражалась, «независимой», женщины, сумевшей накопить два миллиона долларов. Где же она хранила эти денежки? Под матрацем?
Ну что ж, возможно, она была из той породы, что выбрасывает чековую книжку, как только счет закрывается, счета, как только производят по ним оплату, баланс банка, как только получает новый. Есть такие люди – всякие бумажки их раздражают. Но зачем тогда она хранит огромное количество газетных вырезок? Уж если хранить, то все. Барахольщик – он барахольщик во всем.
Он стал просматривать вырезки.
Чего здесь только не было – казалось, она собирает все, что когда-то ее хоть чем-то заинтересовало. Здесь была статья на тему о лабонотации – то есть о системе запоминания балетных фигур, другая статья была посвящена «ша-но-йи» – японской чайной церемонии, беру, щей свое начало в Китае и затем используемой проповедниками учения «Дзян» в Японии. Были статьи о Марии Кюри и древней египетской мебели, о технике массажа, о Роберте Бернсе и обработке данных. Были статьи по английскому искусству и архитектуре, о Вольфганге Амадее Моцарте, пунических войнах, мотоциклах, цветной фотографии, индейцах. А затем наверху одной из пачек в какой-то из картонок Уиллис нашел следующее:
ПЕРЕГОННЫЙ КУБ «ГАГГИ». С помощью этого аппарата из итальянского города Милана можно получать ароматные вещества, масла и экстракты запахов из цветов, фруктов, трав или любых других органических материалов, чтобы иметь возможность самим производить кулинарные ароматизаторы, духи и всевозможные масла для красоты и здоровья в домашних условиях. Электрический элемент нагревает один литр с четвертью жидких или твердых органических веществ, и при постепенном нагревании начинает медленно выделяться в виде пара необходимое вам ароматическое вещество. Пар пропускается через стеклянный конденсатор, охлаждаясь тремя литрами воды (постоянно подается насосом мощностью в 6 ватт), продукт перегонки собирается в стеклянную колбу.
20659Р.............................................. 395.00 долларов
Возможна доставка наложенным платежом. Гарантия.
Мейер полагал ужасно скучным занятием следить за адвокатами, потому что они сами, как правило, ужасно скучные люди. Лично он за всю свою жизнь знал только трех интересных адвокатов. Остальные были не занимательнее телефонной книги. И гораздо чаще, чем хотелось бы, они являлись его противниками. «Скажите мне, детектив Мейер, когда вы арестовывали этого человека, вы были уверены в том, что?..»
Однако Мейер знал еще не всех адвокатов в мире, и поэтому существовала возможность, что в один прекрасный день ему встретится по-настоящему интересный человек. Всегда надо надеяться на лучшее. Но пока он адвокатов не любил. А Чарльз Эндикотт младший был адвокатом.
Более того, адвокатом, который, возможно, отравил двух человек и еще одного зарезал. Что, разумеется (при условии, если это подтвердится), делает его персоной более интересной, но и гораздо более опасной, чем обычные противники. Мейер был не в восторге от того, что ему поручили вести за ним слежку, и жалел, что лейтенант не выбрал для этой работы кого-нибудь другого.
Кроме того, шел проливной дождь.
Мейер приступил к работе два часа тому назад, после того, как прочитал дело с подшитыми там ежедневными отчетами Кареллы и Уиллиса. Затем позвонил Эндикотту на работу, назвался лейтенантом Чарльзом Уилсоном, ответственным за связь с общественностью, и спросил, были ли полицейские, занимающиеся его охраной, достаточно тактичными и вежливыми. Эндикотт не высказал никаких претензий к охранникам, только поинтересовался, почему их сняли с поста. Мейер ответил, что не знает, однако выразил удовлетворение, что люди хорошо выполнили свою работу.
Он звонил для того, чтобы убедиться, что Эндикотт находится на работе.
Это было в семь минут двенадцатого, после того, как он закончил читать ежедневные отчеты. Мейер хотел пойти в город до обеда и начать слежку. Лейтенант сказал, что Хейз сменит его на дежурстве в четыре. А Хейза, в свою очередь, в двенадцать ночи сменит О'Брайен. Так что адвокат будет под постоянным наблюдением.
Без четверти двенадцать Мейер снова позвонил Эндикотту, на сей раз из телефонной будки напротив его конторы на Джефферсон-авеню. Изменив голос, глухим басом он спросил Эндикотта, занимаются ли они бракоразводными делами, и когда ему подтвердили, что фирма «Хаккет, Роллингз, Пирсон, Эндикотт, Липстейн и Марш» действительно занимается такими делами, назвался Мартином Милштейном и договорился встретиться с Эндикоттом в половине пятого в пятницу. Где-нибудь на неделе он снова позвонит и отменит встречу. Главное, что Эндикотт по-прежнему находился у себя в кабинете и как полагал Мейер, между двенадцатью и часом пойдет обедать, как и большинство служащих.
Единственным в участке полицейским, который знал Эндикотта, был Хэл Уиллис. Однако по причинам, неизвестным Мейеру, решили, что Уиллису лучше не участвовать в слежке за Эндикоттом. Поэтому Мейера у телефонной будки поджидал постовой, переодетый в штатское. Это был один из шестерых полицейских, в свое время охранявших адвоката. Он был здесь исключительно для того, чтобы показать Мейеру Эндикотта, после чего он сможет вернуться к своим непосредственным обязанностям в другом районе.
А пока оба стояли под дождем неподалеку от здания фирмы.