Отрави меня собой
Шрифт:
– Жук!
– Пусть будет жук, – тепло рассмеялся Артём и поднял Машу. Сделав пару осторожных шагов, он на удивление ласково спросил: – А хочешь на нем покататься?
Маша кивнула, но дорогу им перерезала Ольга. Встав вплотную, она предупреждающе покачала пальцем:
– Без специального кресла – нельзя. И вдвоем впереди – нельзя!
– Мне – можно. Загружайтесь, – велел он, не скрывая торжества в глазах.
Оля хлопнула себя по лбу и пробурчала:
– Ах, ну да, куда нам до богатых слоев общества и их возможностей? Деньги решают всё.
– Вот именно, – широко ухмыльнулся он.
Он помог девчонкам
Глаза Ольги широко распахнулись стоило машине Лаврова припарковаться у крыльца детского развивающего центра «Золотая рыбка», и тут до нее дошло, что адреса-то она не называла. Наверное, погуглил на досуге. Ну и ладно, на здоровье.
– Спасибо, – отозвалась Оля, когда Артём помог им выбраться, и повела сестру внутрь, не обратив внимания, что машина Лаврова не сдвинулась с места.
Поговорив с педагогом Маши и передав ей рюкзак сестры, Оля чмокнула ее в щеку и пошла к выходу. Открыла дверь, поглядела на часы и почесала затылок. Еще вагон времени. Подняла глаза и оторопела. Яркий спорткар и не менее яркий его хозяин по-прежнему стояли на подъездной аллее. Неужели Лавр ее ждал?
– Ты разве не уехал? – только и нашлась она.
– Не привык бросать дам на полпути, – фыркнул он и сел в машину только после того, как закрыл за Медведевой дверь.
Артём вырулил на проезжую часть и, почувствовав любопытный, а скорее подозрительный взгляд девушки, всего на секунду глянул на нее.
– Что?
– Я вот все думаю – знаешь, где мы живем, знаешь, где центр. Это все ваши связи?
– Ага, – охотно отозвался он.
– Не удивлюсь, если номер моего мобильника у тебя тоже есть.
Артём хмыкнул, достал свой айфон, одним пальцем повозил по экрану. Тут же смартфон Ольги издал веселую трель. Девушка, вытаращив глаза и рассеянно качая головой, смотрела на незнакомый номер.
– Сохраняй, – приказал он.
– М-да, – протянула она и хитро прищурилась. – Как вот, блин, обозвать-то тебя?
– Хотелось бы как-нибудь ласково, – улыбнулся он.
– Лавруша, например? – хохотнула она.
Улыбка сползла с его губ, брови хищно изогнулись.
– Забудь это слово навсегда!
– Не, такое не забывается, – поддела она его и вбила то, что посчитала нужным.
– Не заставляй меня нервничать, я за рулем, – серьезно сказал он, и потребовал: – Ну-ка покажи.
Она ухмыльнулась, лукаво глянула на него и демонстративно сунула ему под нос свой смартфон.
– Как официально, – сморщился он, узрев «Лавров Артём Витальевич».
– Могу вернуться к первоначальному варианту.
– Благодарю, я доволен, – сухо ответствовал он, решив, однако свершить свою крошечную месть.
Когда подъезжали к университету, до Оли дошло, что он вознамерился припарковаться на самом видном месте, и едва не съехала с сиденья на пол с возмущенным писком:
– Ты собрался здесь остановиться?!
– Нет, блин, за три километра, – усмехнулся он, наблюдая, как вспыхнули щеки девушки.
– Во, попала! – она обреченно
– Еще как! – коварно зашептал ей в ухо Лавр, когда она, потерявшись в чувствах от волнения, рванулась на выход, забыв отстегнуть ремень безопасности.
– Пусти! – задохнулась она.
– Да кто ж тебя держит! – хохотнул он.
И пока помогал с ремнем, его губы находились опасной близости от ее рта. Закусив нижнюю губу, Оля забыла, как дышать. И едва щелкнул замок, сорвалась с места. Тихий бархатистый смех летел ей вдогонку. Противный мажор!
На лекциях ощущала несказанное волнение, и не предстоящий зачет бы тому причиной. Уж очень быстро Лавров нарушил ее душевное равновесие, лишил спокойствия, заполонил все мысли. Словно гадюкой подобрался к ней через сестру. Заставил увидеть его в другом свете. А так хорошо было считать его заносчивым, недоступным и наглым. От такого легче отбиваться, чем от внимательного и притягательного. Самоуверенного холодного Лавра она могла игнорировать, а на провокации неотразимого дерзкого парня реагировала слишком горячо. Он порушил все ее моральные установки, возведенная вокруг сердца броня начинала трещать. Отношения подобных Лаврову с такими, как она редко заканчивались удачно и счастливо. Сломают, наиграются, галочку в списке достижений поставят и всё – гуляйте девки.
Ну и как теперь выпутаться из этого опасного положения? И хочется ли ей, если сердце колотилось, словно сумасшедшее, а страстное желание снова ощутить на своих губах тепло его настойчивых губ прямо-таки разъедало сознание? Неужели, она снова возвращается к жизни?
«А как же Леха?» – с ядовитой услужливостью напомнил внутренний голос. Память о погибшем и горячо любимом парне она бережно хранила в себе до сих пор. Она ведь не может стать предательницей! Конечно, у нее в планах не было уйти в монастырь, она надеялась через какое-то время встретить обычного нормального парня из своей, так сказать, социальной прослойки. Но почему таким парнем обязательно должен был оказаться мажор? И почему, несмотря на предупреждения, она продолжала дразнить его? Просто все выходило самой собой.
От гнетущих мыслей ее отвлек голос преподавателя, предупредившего о том, что если она не перестанет витать в облаках, то в следующий раз он с удовольствием пригласит ее к доске. Оля извинилась, заставив хихикнуть сидевшую рядом Ленку. Собрав мысли в кучу, она сосредоточилась на преподавателе и начала воспринимать тему лекции. И даже когда он решил проверить, чем там она занимается, Оле удалось четко повторить сказанное.
На обеде девушки собрались своей компанией и с трепетом обсуждали зачет. Поскольку Эмма Робертовна, профессор старой закалки, убежденно повторяла студентам, что раз они пришли получать знания, то и на зачете обязаны без проблем воспроизвести усвоенный материал, данный ею с особым прилежанием в подробных конспектах. Посему зачет обещано было провести равноценным экзамену. Лена жалобно поскуливала, сетуя на нехватку времени все выучить, Варя сосредоточенно проверяла шпаргалки, Ася тормошила свой конспект, не в силах определиться, что ж не дочитала. Оля мысленно прокручивала в памяти вопросы, которых боялась больше всего, и ее рассеянный взор скользил по заполненному кафе, ни за что и ни за кого конкретно не цепляясь, пока… Пока не остановился на большой компании «золотых детей».