Отравители из Тиссо

Цветов Владимир Яковлевич

Ассоциация предпринимателей, производящих детергенты, немедля бросилась в контратаку. «Указ префектурального собрания посягает на права человека», — заявила ассоциация. Предприниматели всегда вспоминают о человеческих правах, когда возникает угроза для права большого бизнеса наживаться любой ценой. Ассоциация обвинила префектуральное собрание в нарушении

конституции, гарантирующей свободу заниматься бизнесом, однако она предпочла не упоминать, что та же конституция декларирует использовать права исключительно в интересах общественного благосостояния.

Подали свой голос министерство юстиции и Управление по охране окружающей среды. Они назвали указ префектурального собрания незаконным. Министерство и управление сочли за лучшее не ссылаться на конституцию, которая провозглашает обязанность государственных органов заботиться об осуществлении японцами права на жизнь и на стремление к счастью. Министерство и управление подтвердили истинность крылатой фразы: когда говорят деньги, законы безмолвствуют.

Но не безмолвствовали прогрессивные организации, выступившие в поддержку префектурального собрания по всей стране. Двухтысячный митинг в Токио поддержал указ, запрещающий детергенты в префектуре Сига. Всеяпонский профсоюз работников водопровода и канализации провел 17 ноября 1979 года чрезвычайный съезд, который воззвал к собраниям префектур, расположенных на берегах Внутреннего японского моря, Токийского залива, залива Исэ, озера Сува, последовать примеру префектурального собрания в Сига и повести борьбу с предпринимателями, посягающими на природную среду.

Ватанабэ разыскал в стопке документов стенографический отчет сессии префектурального собрания в Сига и зачитал ответ депутатов на заявления Ассоциации производителей детергентов, министерства юстиции и Управления по охране окружающей среды. «Право людей на благосостояние выше права на ведение бизнеса, — указывалось в ответе. — Мы хотим установить новые отношения между человеком и природой».

— Оказывает ли борьба с предпринимателями влияние на судебное разбирательство дел о загрязнении среды? — спросил я Ватанабэ.

— Без сомнения, — ответил он. — Суды все чаще принимают к производству дела о загрязнении среды и, случается, карают предпринимателей. Возьмите, к примеру, уголовный процесс над бывшими руководителями корпорации, Тиссо», который завершился в марте 1979 года. Приговор очень отличается от того, что вынес окружной суд города Кумамото в марте 1973 года по иску жителей Минамата. Нынешний приговор вряд ли был бы возможен лет пять — десять назад.

Ватанабэ имел в виду первый в истории Японии случай, когда за загрязнение среды и за смерть людей, вызванную загрязнением, к уголовной ответственности были привлечены руководители бизнеса.

Среди 71 погибшего ох «болезни минамата» находились Ивадао Фунаба, заболевший в зрелом возрасте, и Косаку Уэмура, родившийся больным. Их семьи подали в суд на Киити Ёсиока, который занимал пост президента «Тиссо» в момент заболевания Фунаба и рождения Уэмура, и на Эйити Нисида, тогдашнего директора завода в Минамата. Четыре года заседал суд и решил: Ёсиока и Нисида виновны в непредумышленном убийстве, которое стало возможным из-за пренебрежительного отношения ответчиков к своим обязанностям по защите среды от загрязнения.

Ёсиока и Нисида отделались довольно легко. Суд приговорил их к двум годам тюремного заключения условно с трехлетним испытательным сроком. Однако важно другое. Суд установил ответственность за загрязнение среды главы корпорации, хотя он и не занимался непосредственно производством — выпуском ацетальдегида. Внимание всей Японии

привлекло и частное определение суда. «Если бы министерство внешней торговли и промышленности и министерство здравоохранения своевременно предприняли административные меры в отношении завода в Минамата, — записал в вердикте суд, — подсудимые не смогли бы продолжать относиться с беспечностью к сбросу заводом отходов производства». В самом деле, без всеяпонского движения солидарности с борьбой жителей Минамата против корпорации «Тиссо» суд бы не вынес обвинения ни большому бизнесу, ни властям.

— Пока что подобный приговор — исключение, — с сожалением сказал Ватанабэ. — Обычно суды решают по-иному. — Ватанабэ раскрыл папку с надписью: «Дело завода, Нихон аэродзиру».

В городе Ёккаити на заводе фирмы «Нихон аэродзиру» из резервуара вытекли 460 килограммов жидкого хлора. Был отравлен воздух в районе площадью 10 квадратных километров. Получили тяжелые заболевания 10 тысяч человек. Погиб урожай у местных крестьян. Несчастье было вызвано несоблюдением фирмой правил безопасности на заводе и нежеланием дать соответствующую подготовку рабочим, занятым на химических агрегатах. Суд приговорил к тюремному заключению четырех рабочих и взыскал ничтожный штраф с фирмы.

— Вопиющая несправедливость приговора состоит в том, — прокомментировал Ватанабэ документы, собранные в папке, — что суд покарал не руководителей фирмы и завода, а рабочих, выполнявших указания этих руководителей. — Ватанабэ возмущенно потряс папкой и бросил ее на стол. — Попробовали бы ослушаться хозяев рабочие завода «Нихон аэродзиру», их немедленно уволили бы. Рабочий всегда виновен, как бы он ни поступил, хозяин всегда прав — ситуация, типичная для Японии. Денежный штраф настолько мал, что фирма не почувствует его. — Ватанабэ еще раз пробежал глазами текст вердикта по делу о заражении хлором в городе Ёккаити и добавил: — Предприниматели конечно же довольны исходом суда. И даже не потому, что избежали заслуженной кары. Суд выставил преступниками рабочих — людей, борющихся против капитала.

Ватанабэ прав. Классовый характер приговора очевиден. Пострадали рабочие, остались безнаказанными предприниматели.

Больше всего на полках книг и документов, относящихся к «болезни минамата». Я обратил внимание Ватанабэ на это.

— Несмотря на судебные решения, «Тиссо» и власти всячески препятствуют больным из Минамата воспользоваться правом на получение денежной компенсации, — сказал Ватанабэ. — Медицинские комиссии — теперь их в префектуре Кумамото несколько — по-прежнему отказывают больным в выдаче сертификатов, удостоверяющих отравление ртутью, подолгу тянут с признанием «болезни минамата» у тех, кому не выдать сертификат не могут. Сидячие демонстрации жителей Минамата в Управлении по охране окружающей среды длятся неделями.

Весной 1978 года я был свидетелем такой демонстрации, вернее, ее финала: 300 полицейских, специально натренированных разгонять митинги и подавлять забастовки, вышвырнули из здания управления 13 больных. Многие из них не могли даже прикрыть голову и лицо от ударов — изуродованные болезнью руки висели как плети. 23 дня лежали больные на бетонном полу в управлении, надеясь вызвать сострадание и получить поддержку, которая бы побудила медицинские комиссии префектуры признать у них «болезнь минамата». За эти 23 дня начальник управления — министр в правительственном кабинете — спустился к больным лишь однажды. Он бросил короткое «нет» на просьбу больных о помощи. «Насилие полиции над демонстрантами имело одну положительную сторону, — написала газета «Майнити». — Оно показало, что управление полностью игнорирует собственные обязанности в отношении жертв «болезни ми намата».