Отражение глаз твоих [пишется]

Бояндин Константин Юрьевич

Человек спал. Сны его были невесёлыми.

Венллен, 58 Д.

— Чуть ниже, — велел Майтен, указывая кончиком мизинца на необходимое место. — Так. Повернуть. Ещё немного… теперь увеличить.

Под ножкой стола валялся лист бумаги.

На нём — даже при относительно низком качестве изображения — были различимы какие-то надписи.

— Улучшить картинку можно? — указал Майтен на неразборчивую надпись.

— Попробую, — Кенвин пожал плечами. — Место мне знакомо. Оставьте кристаллы здесь, я попытаюсь отыскать удачный кадр.

Маг кивнул и, набросив меховой плащ, вышел на свежий воздух.

Через три поста и две магически запертые двери… Словно со дна океана поднялся.

Минут через двадцать появился Кенвин.

— Посмотрите, сайан, — предложил он. — Чётче у меня не выходит. Майтен увидел изображение и остановился, словно с размаху налетел на стену лбом. Потёр виски обеими руками и несколько раз оглянулся — словно что-то потерял. Кенвин предложил ему перо.

— Закрой дверь, — приказал Майтен, понизив голос. — Кто-нибудь здесь, на нашем этаже, ещё есть?

— Нет, — слегка растерялся его помощник. — Позвать кого-нибудь?

— Нет! — возразил Майтен и сам, сделав три быстрых шага, запер дверь.

Теперь только очень сильные маги смогут узнать, что здесь творится. Здание Университета имело несколько комнат… так скажем, неплохо защищённых от восприятия извне. Кто бы мог подумать, что это пригодится! Майтен долго срисовывал надписи, что-то бормоча себе под нос. Затем сгрёб все кристаллы и некоторое время сидел, сжимая их в кулаке и глядя в окно. Ночь на дворе, подумал он. Почему все самые скверные новости всегда приходят после захода солнца?

— С вами всё в порядке? — услышал он осторожный голос помощника.

— Нет, — ответил откровенно. — Садись поближе. Очень надеюсь, что ты умеешь держать язык за зубами.

Высыпав кристаллы в небольшую вазу, Майтен развернул лист, на который перерисовывал запечатлённые в памяти кристалла символы. — Видишь?

— Тайнопись? — удивился Кенвин. Знаки походили на буквы, но лично ему были неизвестны.

— Нет, это так называемая «метка». Условные обозначения, применявшиеся теми, кто создал moare. Сейчас я напишу это привычными символами…

Когда он переписал, Кенвин ощутил, что волосы на голове его встают дыбом.

— М41-17Е6? Что это такое?…

— Что такое М41, ты уже знаешь, — ответил Майтен, откидываясь в кресле. 17 — относительная сложность, так сказать, поколение. «Е» означает, что это шестая модель по сравнению с прототипом. Последняя цифра мне ничего не говорит.

— Вы же говорили, что известны только с 12 по 15, - Кенвин посмотрел в окно и неожиданно мощные стены здания перестали казаться ему надёжной защитой.

— До настоящего момента, — возразил Майтен. — Я же говорил, что многие архивы утеряны безвозвратно. Про модель 15 я слышал… знаю, что после одного её прикосновения человека уже не вылечить. Она была всего одна… но стоила нам девяти жизней одних только магов. Не говоря о тысяче-другой солдат и мирном населении.

Кенвин перевёл дыхание.

— А вторая надпись?

— М74-33Д8, - перевёл маг. — Ни разу такого не встречал. То, что начинается на «семьдесят», обычно относится к сильным паранормальным способностям. Внушение, чтение мыслей, иллюзорная невидимость и так далее… Знаю, что основное оборонительное оружие называлось М76-14, они же "огненные глаза"… Кенвину приходилось лично сражаться — вместе с армией из полутора тысяч человек —

с двумя десятками "огненных глаз". Невысокого роста, эти человекообразные существа были неуязвимы для магического воздействия и достаточно было один раз посмотреть им в глаза, чтобы повредиться разумом… В тот раз от армии осталось пять человек. Включая его самого. Противника же удалось разбить, как казалось Кенвину, благодаря чистой случайности. И то его теперь каждые две недели мучает сильнейшая головная боль…

— Постойте, — произнёс он неожиданно для самого себя, ощущая, что сеёчас перепугается до потери самообладания. — Ну и что? Мало ли кто мог нарисовать эти закорючки! Из чего следует, что всё это на самом деле существует?

Майтен внимательно смотрел ему в глаза. Долго смотрел.

— Откуда в деревенском доме подобные записи, подумай сам? Нарисовать их мог либо hilve moare, разработчик этого «оружия», либо… — он замолчал.

— Либо само moare, — завершил Кенвин. — А даже если это и так?

Майтен указал на хранящиеся под мощным силовым экраном пробирки с пробами тканей.

— Если то, что там лежит, совпадёт с уже имеющимися образцами, то я признаю, что паниковал напрасно. Если же нет,… - он вновь замолчал и подошёл к окну.

— Это, несомненно, один из разработчиков, — произнёс Майтен спустя продолжительное время. — После того, как мы использовали сигнал саморазрушения, ни одно из отловленных moare не обладало достаточно мощным интеллектом даже для того, чтобы связно разговаривать. А если хотя бы один hilve moare на свободе и располагает двумя этими моделями… — он махнул рукой.

— Но ведь мы разгромили куда большие силы! — недоумённо воскликнул Кенвин. — Разве так уж опасны эти двое… или трое?…

— Нам чудовищно повезло, — было ответом. — И потери объединённых сил были раз в сорок больше, чем у армии moare. Если они теперь поумнеют и будут действовать скрытно и тихо…

Решительными шагами он вернулся к столу.

— Ладно, — переложив кристаллы в полагающийся контейнер, он протянул его помощнику. — Надеюсь, что я ошибаюсь. Никаких разговоров об этом, — он взглянул Кенвину в глаза и тот кивнул. — Надо действовать очень скрытно и осторожно… как, возможно, действует противник. Незаметно и постепенно усилить патрулирование этого места. Сдать кристаллы в архив, как полагается. Подготовить отчёт и продолжать заниматься своими делами. Он с хрустом размял пальцы и позвонил в колокольчик.

— Но лучше заранее ожидать очень больших неприятностей, — добавил он совсем тихо. — Сажусь писать отчёт. Позаботься, чтобы меня не отвлекали. Кенвин взял контейнер и, кивнув, направился к двери.

На душе у него было очень неспокойно. 17Е6, подумал он и поёжился. Великие боги, кому только пришло на ум создавать всё это?… Крысы по-прежнему не шли у него из ума.

Дайнор, 1242–1243 Д.

Это был самый странный Новый Год, который Теммокан встречал в своей жизни.

Прежде всего, он никуда не ходил. Не должен был. Собирался, да… сон сморил. Трудно понять, как могла напасть на него дремота, но — факт. И всё же Теммокан, сам не зная как, очнулся в тот момент, когда переступал порог Белого Зала магистрата.