Отражение теней
Шрифт:
Она была согласна с воздухом, в этом замке, где она была никому совершенно не нужна, ей не место. Здесь ей не были рады, но собирались удерживать в пленницах любой ценой.
Стены замка укоризненно покачивали канделябрами и доспехами. Зеленая трава у его подножия возмущенно шелестела. По воде системы замковых прудов шла рябь, хотя ветра не было.
"Карен", - шепнул воздух за окном, донося чей-то голос или это ей просто показалось?
Возможно, второе, хотя ей безотчетно хотелось первого. Казалось, что обладатель этого голоса был для нее очень важен. Она не помнила.
Было страшно, там, в том реально-нереальном сне, которым обернулось начало воспоминаний.
Потому что ин-Карен знала, то что она видела - не ее и ее быть не может. Она помнила о себе, что была посредственной воровкой, зато талантливой убийцей с послушной, практически карманной силой ветра. Та что она видела, была воровкой с чистыми руками, с силой ветра своевольной, свободной, непокорной, распахивающейся за спиной крыльями.
Ин-Карен знала, что училась в соответствующем профильном университете, только на убийцу. Но эта, память которой она видела, училась в месте, которое они все с друзьями считали лживой легендой – в академии теней.
Девушка, плавая между реальностью и этим забытьем-сном видела дни учебы, видела, как эта компания выполняла задания, видела, как они учились, зубрили по вечерам и выходным, как сражались в своих залах. Ин-Карен не ощущала тех же эмоций, что сама Карен, в памяти которой она буквально «варилась», она частично получила знания, особенно с тех пар, когда дело касалось стихийных уроков.
Стихиария понимала, что пришлые сильнее, намного сильнее, что надо выбраться из этого замка и обязательно сказать, что нельзя с ними связываться! Но кому сказать? Кому?!
Память отказывалась отвечать на этот вопрос, память издевалась, подсовывала моменты из чужой жизни, вызывая чувство острой зависти и злобы.
«Кто ты? Такие красивые девушки не должны ходить в одиночестве! Я помогу…
Тебе нужна теплая одежда, и нет не вот это безумное тонкое, а вот эта шуба. Что значит «Дорого стоит»? Никакая цена не может быть дороже здоровья. Не хочешь все равно? А давай так, ты ее сейчас покупаешь, а потом мы выберемся вместе на задание. Ты прикроешь мне спину, а гонорар пополам. Договорились? Вот и умница.
Осторожно! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты смотрела под ноги. Шею сломать решила? Да, Лея уже крылатая и вовсю летает. Но в отличие от тебя, у Леи крылья другой природы! Нет, она не лучше, и это совершенно не значит, что тебе надо ударяться в глубины депрессии по этому поводу. Что значит, только ты осталась не крылатой?! Мы еще только на третьем курсе! Левитировать ты уже умеешь безо всяких проблем, а к концу седьмого полетишь на всем, чем тебе захочется. А чтобы повысить свои полетные качества… Не хотелось мне прибегать к этому средству, но придется сначала показать тебе гонки на гробах. Что, что? Ноги твоей там не будет? А как же летать? Ага. Вот, именно. Ну, что, полетим в паре, поможешь мне сделать Вира и Лею? А они тут причем, так они там заядлые гонщики. Народ уже ставки делает, какая большая должна быть фора, чтобы они не догнали всех и не перегнали. Это интересно, тебе понравится».
И губы опухшие
Глаза ин-Карен распахнулись, она рывком поднялась с кровати и схватилась за живот, когда холодный рывок припрятанной под одеялом цепи потянул ее обратно.
Ну уж нет! Ее ждут, она должна быть дома, она должна вернуться к своим друзьям, чтобы сказать им о том, что узнала. О том, что им нужна косорукая демонесса, чтобы разбить ту, вторую пятерку пришлых, потому что только так можно внести разлад в их связи и не допустить снятия печатей с силы.
Ин-Карен усмехнулась и сжала кулаки. Цепь на поясе хрупнула, вспыхнула алым огнем и на пол осыпалась уже железная труха. Одно из заклинаний стихийной школы той самой, пришлой стихиарии, оказалось на диво удобным.
И связываться ин-Карен сейчас со своими родственниками все же не будет. Для начала, позаимствовав еще пару заклинаний из памяти пришлой тезки, она смотается отсюда. Один в поле не воин, а вместе со своими друзьями она может не только вернуться, но еще и перевернуть весь замок вверх ногами. Чтобы неповадно на чужое зариться было!
Глава 17. Беглая принцесса.
Это просто-напросто был побег. Совершенно несправедливый, неискренний, но Карен больше так не могла. Она должна была куда-то исчезнуть, побыть наедине со Старом и со своими мыслями, собрать себя из кусочков заново.
Понять, что самого страшного не случилась, что она – это она, что ее никто не подменил, и… и…
Золото было только предлогом, и друзья это отлично понимали. Никому ничего не надо было объяснять. И от этого становилось только больнее. Потому что они все! Все знали, чего хочет Карен и отступили в сторону, позволяя ей это получить.
В городе было тихо и как-то очень безлюдно. Напоминало все опустевшие картонные декорации провинциального человеческого театра. Ни людей, ни животных. Опустевшие дома затягивало серой пеленой, стирая из бытия этого мира.
Дома покрывались паутиной, возникающей казалось бы из самой земли.
Воздух стал пыльным, и серые тусклые частицы едва заметно порхали в воздухе. Пахло затхлостью.
– Что это? – спросила Карен, поворачиваясь вокруг своей оси.
Стар, стоящий за ее спиной около высокого развесистого дуба, умирающего у него на глазах, покачал головой:
– В этом городе не осталось никого из наших… из нашего мира. Никто не должен здесь выполнить никакую задачу, и город стирается. Исчезает. С каждым разом, с каждым выполненным заданием, мир будет становиться все меньше и меньше…
Вампир насторожился. Дрогнули ледяные сосульки, висящие у него на левом плече, звонко звякнули… и мир вокруг изменился.
К этому ни один из теней не прикладывали никаких усилий, не желали ничего подобного, но вокруг вместо умирающего города был совсем другой – яркий, живой.