Отражение. Зеркало надежды
Шрифт:
Этого хватило.
Малена сделала резкий жест рукой, как показывала Матильда.
Вырываться из захвата тоже надо уметь. Обычно люди тянут к себе, преодолевая хватку четырех пальцев, а надо крутануть рукой от себя, так быстрее и проще. Вот и сейчас толстопалая рука словно по волшебству слетела с одежды Матильды, и девушка быстро, почти бегом, влетела в подъезд.
Хлопнула дверь.
Мария осталась во дворе, растерянная и с документами на лавочке.
Как же так? Это же ее дочь?..
– Ненавижу!
Матильда рыдала в голос, и Мария-Элена не знала, как утешить подругу. Не помогала даже Беся, которая, чувствуя настроение хозяйки, мурлыкала вовсю и терлась головой о мокрые щеки девушки, рискуя утонуть.
– Мать!!! Да она меня бросила! Променяла на мужика! Уехала! А теперь, пятнадцать лет прошло, является она!!! Паскуда!!! Люби ее и радуйся!!!
– Мотя…
– А где она была, когда бабуля заболела? Когда мы тут на копейки выживали? Когда я в двенадцать бегала газеты разносила? Когда мы каждую монетку откладывали и одну овсянку жрали? ТВАРЬ!!!
– А чего она сейчас-то приехала?
Малене удалось сбить Мотю с истерического настроя, и вовремя. Слезы еще катились, но отвечала подруга уже осознанно.
– Эм-м-м… не знаю.
– А ты подумай? Твоя бабушка умерла. Я сама с этим столкнулась… Кто все наследует?
– Я.
– А кто об этом знает?
Матильда зависла, как старый пентиум. Потом собралась с мыслями…
– Постой. Я сама скажу. Ты считаешь, что она решила наложить лапку на то, что осталось от бабушки, и потому явилась?
– Тебя это удивит?
– Да ни разу! Вполне возможно.
– У нее это получится? Надо искать законника?
Матильда покачала головой.
– Нет. Бабуля знала, что умирает. И… она ведь знала, что мать жива! Я в этом уверена!
– Почему ты так решила?
– Бабуля хотела несколько раз со мной о чем-то поговорить, точно! Я помню! Но как-то не складывалось, а потом ей вовсе плохо стало, последний месяц она была… не как в коме, но что-то вроде. Уже никого не узнавала, не видела…
Малена вздохнула.
Как бы ей сейчас хотелось обнять подругу, прижать к себе и сказать, что Мотя не одна. У нее навсегда есть Мария-Элена Домбрийская. Что бы ни случилось, она не бросит сестренку.
Зеркало не допустит таких вольностей…
Они никогда не протянут друг другу руки, но их души – рядом.
– Я с тобой…
– Спасибо, Малечка. Так вот, бабуля настояла, чтобы оформить не просто завещание.
– А в чем разница?
– Она оформила договор ренты и договор дарения.
– То есть?
– Дарение – на дачу и гараж. Она подарила мне их, как только мне стукнуло шестнадцать. На совершеннолетие.
– А рента?
– Это дарение за то, что я за ней ухаживаю. Примерно так…
– Не поняла?
– Я ухаживаю за ней до самой смерти, все покупаю, забочусь, а она
– И?
– Разница в том, что это намного сложнее оспорить, чем обычное дарение или завещание. Надо доказать, что я не заботилась о бабушке, а это – нереально. Я с шестнадцати лет работаю по трудовой книжке, ну и раньше подрабатывала, есть места. Могу справки принести об отчислениях… неважно, в общем, доказать, что я зарабатывала не меньше бабушки – дело минуты. Жили мы вместе, по поликлиникам я бегала, по аптекам… да везде!
– Ага… А твоя мать об этом не знает.
– Да все видели…
– Я не про заботу о бабушке, это понятно. Я про договоры.
– Никто не знает. И эта… Параша – тоже! Твари!
– Стервятники. Может, им об этом надо сказать?
– Может, мы слишком плохо о них думаем?
Малена пожала плечами.
– Сложно думать хорошо о женщине, которая так поступила со своим родным ребенком…
– Она же знала, что я с бабушкой, а с той не пропадешь… и тех детей она не бросила?
– Не знаю, Мотя. Искренне – не знаю.
– И что нам делать?
– Разумеется, тянуть. Пусть твоя мать и отец, или кто там, сделают первый ход, а мы посмотрим, что будет дальше. Чего ждать, как поступить, как с ними разговаривать – как с родными или как с подонками.
– Первый ход они уже сделали, разве нет?
– Мы его отбили. Кстати, а где твоя мамаша ночевать будет? Не на скамейке же у подъезда? Узнать бы!
Мотя подхватилась и помчалась к тете Варе.
Соседка у нее была неплохая, ничего не скажешь…
Тетя Варя дружила с бабушкой Майей до последнего дня, ну и по старой памяти опекала Матильду. Выглядело это, правда, грустно.
В свое время муж у теть-Вари умер от рака. Перестройка, то-се, лечить надо было как следует, а не как получалось, ну и…
Не спасли.
Осталась женщина с тремя детьми на руках. Хорошо хоть квартира своя, но трешка ж! Квартплата зверская, зарплата…
Если кто не помнит, в те времена с деньгами было сложно у всех. Кроме воров.
Перебивались с хлеба на воду. Тетя Варя крутилась как сумасшедшая, но поди прокорми троих! Да одень. Да воспитай и удели внимание.
Бабушка Майя, со своей активной жизненной позицией, не смогла пройти мимо.
Трое детей, старшему пятнадцать, он уже от рук отбиваться начал, младшим десять и восемь. А у нее на руках двухлетняя Матильда. Со сбежавшей мамашей-заразой. И как тут быть?
Выход нашелся на даче.
Бабушке Майе как раз от проектного бюро дали участок в симпатичном месте. Речка, лес, земля, правда, паршивая и до города около двадцати километров, но это и к лучшему! Майя отправилась к соседке и изложила ей свой план.