Отражение
Шрифт:
— Если ты не выполнишь приказ, то через час твои внутренности окрасят эти дрянные стены. Я приказываю пропустить нас немедленно! Идиот, ты разве не знаешь, что происходит наверху? Или может ты один из культистов решивших саботировать движение Имперских сил? — немолодой мужчина начинал говорить разъярённым и полным гнева, но к концу его тон стал более подозрительным и суровым.
Молодой военнослужащий сил планетарной обороны находился слишком далеко, чтобы я смог на него ментально воздействовать без специальных ритуалов, однако мне и так ясно, что он чувствует. Парень пребывал в сомнениях, решая что важнее, прошлый
— Н-нет, господин генерал, я-я бы никогда… Д-дверь открыта, ваши силы могут продвигаться вперёд… — дрожащим голосом ответил молодой человек.
Стоило ему закончить говорить, как массивные стальные стены начали медленно открываться, являя собой невероятных размеров проход. Генерал повернулся в мою сторону и с лишённым эмоций глазами слегка качнул головой, после чего повернулся и стал руководить продвижением моей армии. Организуя огромный поход, я не мог не использовать талант и опыт такого человека.
Но телепатия начинает мне всё больше и больше не нравится. Эффективный инструмент… возможно даже слишком. Вот только окружать себя марионетками — это очень плохая идея в долгосрочной перспективе, потому что в итоге окажешься в камере, где нет чужих мнений и слышен лишь твой голос. А уже это станет невероятной проблемой в дальнейшем развитии и, скорее всего, вызовет стагнацию.
К тому же влиять на людей можно и другим, куда более простым и не затратным способом. Страх простых военных перед начальством — одно из самых главных слабых мест Империума. И чтобы поднять войска наверх, нам пришлось воспользоваться именно им. Контролируя генерала, связаться со штабом на среднем улье и заполучить доступ к системе лифтов, которые поднимут нас до самого верха.
Так-то есть десяток разных указов, регламентирующих такое и из-за всей ситуации в обычное время у нас и шанса не было бы такое провернуть и остаться незамеченными. Но сейчас, во время массовой паники, слабая Имперская бюрократия помогла сделать всё практически идеально.
Мои люди стали продвигаться вперёд, пока я пытался прочувствовать потоки варпа. С каждым часом на верхнем уровне всё становилось всё хуже и хуже, однако всё ещё не было потеряно. Против хаоситов сыграл факт, что верхний уровень улья является самым защищённым и именно там расположено большинство сил, давших врагу достойный отпор.
Гвардия Смерти с самого порога встретила яростное сопротивление, которые отчаянно сражалось за каждый сантиметр земли. Космические десантники хаоса были разрушающей силой, однако даже их можно остановить и убить. Вот только я уверен, Тифус продумал этот момент, отчего скорее всего что-то готовит и как только он завершит свои ритуалы, то уже никто не сможет остановить вестников чумы.
Перед тем как разделиться, Ариман передал мне, что он выполнит какие-то свои дела в верхнем улье и подготовит место к нашему пришествию, но до туда он направится в одиночку. Очень подозрительно, конечно, но я не противился, так как чувствовал себя лучше, когда чернокнижника рядом не было.
Я уверен, что его план не выйдет мне ничем хорошим. Азек хочет выжать из меня все секреты и использовать в своих планах, чтобы заполучить больше силы. Раз боги начали
Что бы он там не думал про свою свободу, но у него её не больше, чем у других культистов. Просто поводок куда сложнее заметить.
Однако, появление Тифуса многое меняет. Тзинч и Нургл воплощают противоположные концепты постоянного изменения и вечного разложения со стагнацией, из-за чего их отношения, мягко скажем, не дружелюбные. Боги ведут свою вечную борьбу и открыто презирают друг друга, так что несложно поверить, что Ариман сначала захочет разобраться с «соперником» и ближайшим слугой противника своего покровителя.
И, честно говоря, это идеальная возможность, чтобы стравить двух врагов и добить победителя в этом противостоянии. Что Тифус, что Азек — проклятые культисты, убившие больше, чем можно сосчитать. Разница лишь в том, что с Ариманом можно договориться, пока чумоносец является ярым фанатиком, неспособным на переговоры.
Невольно в моей голове порой появлялись мысли о том, чтобы решить проблему относительно ненасильственным путём. Алый король и легион Тысячи Сынов были, вероятно, наименьшими еретиками среди предателей и самыми близкими к тому, чтобы вернуться к свету. Насколько помню, Император в личном разговоре со своим сыном, прямо во время осады Терры, даже обещал простить Примарха и предлагал Магнусу создать новый легион, лишённый изъянов проклятия плоти.
К сожалению, результат известен. Однако никто из предателей не подходил так близко к тому, чтобы вернуться ко свету. И поэтому, чисто теоретически, ещё возможно вернуть некоторых представителей Тысячи Сынов…
Но не Аримана. Не думаю, что исправить его и вернуть к Империуму физически возможно. Среди всего легиона именно он был первым, кто высказался за идею предательства. После вердикта, временно запретившего всем псайкерам использовать силы, Азек являлся тем, кто первым высказался против Императора и Магнуса, покорно принявшего решение отца.
К тому же, самый гордый сын Алого короля уже слишком глубоко погрузился в игры с пагубными силами и столь крепко на поводке своего божка, что сбежать точно не получится. Тзинч никогда не отпустит своего чемпиона и скорее вырвет и уничтожит его душу, чем позволит ему пойти против его планов.
А даже если и получится, то всегда придётся оглядываться и следить за колдуном, который известен своим желанием использовать союзников в своих целях. Никто и никогда не сможет довериться Азеку, который уже является виновником гибели триллионов. Если не больше.
Поэтому сейчас нужно отбросить неподобающие желания и действовать не считаясь с эмоциями. Я должен разобраться с угрозой, нависшей над этим миром, во что бы то ни стало. Вот только для начала надо придумать план, в котором попадутся два древних манипулятора и интригана, обведших вокруг пальца даже Примархов. Каким-то образом…
...
Олианта размеренно шла по широкому тёмному коридору, чьи стены украшены драгоценными картинами и прочими произведениями искусства, не обращая внимания на людей, метавшихся то тут, то там. Её аколиты и слуги были взволнованы и переживали за свои жизни. Учитывая назревшую катастрофу, это неудивительно, с каким беспокойством они говорили: