Отражения. Сборник рассказов
Шрифт:
– Не, Фосген, на твой стол мне еще не сегодня, – и улыбнулась.
Вазген ласково оскалился в ответ, буркнул:
– Обойдешься, – и оказался возле кровати. – Нет совести
– Да, – привычно согласилась она, – нету. Ты откуда взялся?
– Молчи, женщина. Не твое дело, – и схватил за пульс, и попытался оттянуть нижнее веко.
– Отстань. Я еще не достаточно остыла. Кто тебе сказал?
– Семенов.
– Трепло какое, однако. Когда?
– Да вот… Час назад.
Она уважительно помолчала. Но не удержалась и съехидничала:
– Скорый ты на помощь, друг-анатом.
Вазген быстро поморгал прямыми колючими ресницами и невесело усмехнулся.
– Слушай, а за что ты так со мной?
Она помолчала, собралась с силами и… еще помолчала.
– Я «не за что», Вазген Ашотыч, я «для чего»…
– Не человек я, да? Не могла сама сказать, да? Ты не ёж, слушай, да? Ты ехидна.
– Вась… Давай не сейчас, ладно?
– Ёжик, –
– Ага. Ты надолго?
И Вазген ответил:
– До конца…
Ночь была сложной. Боль оставалась вялой и сонной, но не получалась дышать. Она то и дело проваливалась в испуганно-черное, судорожно хватала Вазгена за пальцы и выныривала после дозы эуфиллина с преднизолоном, захлебываясь воздухом. После третьего провала она придушенно попросила:
– Отпусти меня, Вась…
– Ага. Сейчас. Обязательно, – и подышал ей в затылок.
Четвертого погружения не было.
11, суббота
Утром Вазген пошуршал ладонями по щетинистым щекам, реквизировал пузырек с жидким мылом и ушел искать бритву. Пришла утренняя сестра, начала осторожно умывать ее. Но тут вернулся выбритый Вазген и принялся мешать.
Конец ознакомительного фрагмента.