Отраженная угроза
Шрифт:
Усилитель голоса не понадобился, хватило своих возможностей. Минут за двадцать он рассадил по машинам шестьдесят два человека с вещами. Переселенцы атаковали встречающих вопросами – про погоду, про зарплату, про питание, – но Сенин это дело решительно пресек. Не для того он здесь, чтобы знакомить новоселов с местными обычаями.
Идея совместить прилет с праздником всё меньше ему нравилась. Новоприбывших следовало зарегистрировать и расселить, а там и до рассвета недалеко. Как можно начинать праздник на рассвете, он не понимал.
Однако
Сенин отправился поспать. Уснул он быстро, поскольку измучился за день, однако через какое-то время его разбудил грохот. За окном что-то полыхало. Оказалось, на улице палят из сигнальных ракетниц – маленький домашний фейерверк в честь праздника.
Бормоча проклятия, Сенин оделся и вышел на улицу. Теперь он уже не мог спать, когда всё население планеты веселится. В конце концов, не так уж часто ему самому удавалось так отводить душу.
За периметром горели костры и гремела музыка. Очень скоро Сенин увидел Муциева и Вельцера. Оба, конечно, навеселе и даже с какими-то новыми подружками в обнимку. Он не стал подходить. Ему самому захотелось выпить – так, чтобы сразу дало по мозгам.
С этим проблем не возникло – у костров раздавали дымящееся мясо и разливали напитки. Убедившись, что никто не обращает на него внимания, Сенин выпил еще и еще. Мороз стал нипочем.
Потом его заграбастала какая-то женщина в расстегнутом рабочем бушлате, она повлекла его к танцующим соплеменникам и вовлекла в какую-то неистовую, нелепую пляску.
– Новенький? – прокричала она ему на ухо. – Один прилетел?
«На форму хоть посмотри», – хотел сказать Сенин, но потом ему стало на всё плевать. Женщина была немолодой и грузной, от нее пахло потными шмотками.
– Покажешь, где устроился? – кричала она в ухо, дыша спиртным духом.
Выждав момент, Сенин избавился от ее хватких рук и скрылся в толпе. Он отправился искать Ангелину. По дороге снова выпил с группой новоприбывших, которые непременно хотели с ним познакомиться. Потом нашел Ангелину – у самого дальнего костра ее целовал какой-то щуплый бородач. Сенин рассвирепел и решительно приблизился.
– Привет! – улыбнулась Ангелина. – Как тебе у нас?
– Нормально. Но завтра будет серьезный разговор, – ответил он и, нервно развернувшись, зашагал прочь.
«Просто идиот», – оценил он свой поступок минуту спустя.
Потом он пил, с кем-то знакомился, обнимался, вскоре заметил, что его уже понемногу сторонятся, и наконец добрался-таки до кровати.
Открыв глаза, Сенин поразился, как легко у него на сердце. Словно и не было ничего.
Он лежал в светлой комнате и глядел в потолок. Стоял какой-то необычный запах, наверно, свежей древесины. Чистый воздух
«А что, собственно, вчера произошло? – размышлял он. – Да ничего! На базе не оказалось людей? Мне объяснили – почти все они на объектах. Кровь в комнатах – тоже объяснили. Пустой эфир – это бывает, попали в мертвую зону. А недоразумение с высадкой – это не только моя вина. Мое дело – факты предъявить. И окончательное решение не я принимал, а команда „Форума“. Объяснюсь уж как-нибудь с начальством. Осталось только найти того, кто сообщение прислал, – и всё, дело сделано. Гуляй, отдыхай, знакомься с бабами, жди попутного транспорта».
Сенин сладко потянулся. Великое дело – отдых. Сразу жизнь становится другой – всё успокаивается, всё становится на свои полочки и из любого положения находишь какой-никакой выход. Хотя, надо признать, в голове ощущается некоторая тяжесть…
Он поднялся с кровати, огляделся – и застыл в немом изумлении.
– Черт подери! – вырвалось изнутри.
Из щелей в полу лезла «мочалка». Вчера ее не было, она народилась за ночь. Белесая путаница была похожа на тополиный пух, налетевший по углам. Ничего в ней особенного не было, но у Сенина она вызывала необъяснимое отвращение. Как насекомые, поселившиеся в припасах.
Он оделся, сбрызнул лицо из умывальника и вышел на улицу. Хотел было заглянуть в комнаты к своим парням, но передумал. Пусть пока отдыхают.
По дорожкам вяло передвигался какой-то народ – похоже, сегодня администрация объявила выходной. И правильно. Какая может быть работа после такой ночи?
Народ не просто прохаживался, он целенаправленно куда-то двигался. «Наверно, на завтрак», – подумал Сенин и присоединился к общему потоку. На каком-то перекрестке к нему подскочили две молоденькие девчонки, поцеловали в обе щеки и весело спросили, как дела.
– Да ничего, – удивленно ответил Сенин, а сам подумал: «Когда это я успел так сдружиться с ними?»
Затем он встретил Ангелину, она брела, сунув руки в карманы, и зевала. В сердце кольнуло, Сенину вспомнился вчерашний бородач. Он невольно представил, как тот сегодня вылез из-под теплого одеяла Ангелины, натянул штаны на тощие волосатые ноги и отправился по своим делам. Какой-то бледный дрищ с такой бабой! Невероятно…
– Привет, – сказала Ангелина. – Ты тоже на собрание?
– Какое еще собрание?
– Новых будут учить уму-разуму.
– Ну уж нет, – помотал головой Сенин. – Никаких заседаний.
– Тогда пошли завтракать. – Она зевнула. – Вернее, уже обедать.
– Вот это другое дело.
Они шли молча. У Сенина была куча вопросов к Ангелине, но не хотелось опошлять момент служебными разговорами. Хотелось нейтрально поговорить. Только он никак не мог придумать, о чем.
– Куда народ новый девать будете? – спросил он.
– В крепость. Там места навалом.
– Я про работу.