Отраженная угроза
Шрифт:
– Ну, тогда давай пропаганду.
– Конечно. Когда сидишь взаперти, всегда хочется знать, о чем говорят снаружи, верно?
– Ужасно хочется.
Некоторое время Хэнк настраивал свое изделие, потом воскликнул:
– Вот! Очень характерно. Взгляни!
На крошечном экранчике замелькали пятнистые куртки бывших коллег по оружию и ребристые колеса боевых машин. Сенин узнал стиль ведомственного канала «Власть и Закон», все репортеры которого имели специальные звания и даже служебное оружие. Это действительно
Это была та самая пропаганда, которой Сенин наелся досыта еще на службе. Он и сам не раз становился героем подобных программ, хотя и не главным, конечно.
– Красиво поют, – заметил Хэнк. – Так и хочется воспрянуть, поднять голову и обрести надежду, что завтра придет избавление в лице этих славных, храбрых парней. Извини, если унижаю профессиональную гордость.
– Знаешь что, – медленно проговорил Сенин, – я неплохо знаком со стилем этих храбрых парней. И скажу тебе: лучше бы избавление пришло каким-нибудь другим способом.
– А что так? Есть шанс попасть под большой разбор полетов?
– Есть шанс получить прикладом по голове. Безо всякого разбора.
– Ну, тебе лучше знать.
– Мне… – И тут Сенин замолк. У него мороз прошел по коже. Он увидел на экране себя.
Ему и в голову не пришло назвать его «двойник», «подражатель», поскольку он видел именно себя. Не нынешнего, а такого, каким был несколько лет назад: подтянутого, энергичного, излучающего уверенность и силу.
«Сукин сын, – прошептали губы. – Ты всё-таки украл мою жизнь».
Подражатель так замечательно смотрелся в новенькой полевой форме, что оператор задержал на нем внимание. Были видны командирские шевроны – мерзавец, оказывается, успел тут сделать карьеру.
– Гляди-ка! – заинтересовался Хэнк. – А этот на тебя похож. Прямо как брат родной. Только вроде помоложе и без бороды. Гляди, гляди, прямо вылитый! Признавайся, не твой брат там, а?
– Нет, не брат, – с трудом проговорил Сенин. – Однофамилец.
– Что-что?
– Ничего, шутка. Нет у меня никаких братьев. – На самом деле ему было не до шуток.
«Сукин сын! – внутри все клокотало. – Это я должен быть там. Это мне положено командовать крутыми парнями, на меня должны любоваться телеоператоры. Так почему я здесь, в грязной клетке, а ты – там, на моем месте?! Ты – мерзкий выродок, существо без прошлого, без друзей, без авторитета, пришедшее на всё готовое. Почему?»
Хэнк, кажется, не заметил его настроения. Сенин встал и засобирался в свой «дом». На выходе он вдруг остановился.
– Слушай, Хэнк, ты сказал, телевизор интерактивный?
– Именно так. – Он довольно улыбнулся.
– Значит,
– Ну, естественно. А что, хочешь послать письмо любимой?
– Ну, примерно так. Устроишь?
– Если надо, прямо сейчас. Но лучше ночью. Каналы посвободней – меньше шансов, что засекут передачу.
– Я обращусь… наверно, завтра. Хорошо?
– Обращайся.
«Сам бог тебя послал, – подумал Сенин про Хэнка. – Надо бы сходить к святому отцу, свечку поставить».
Похоже, его фантастическим планам суждено было сбыться.
Всё казалось таким простым, очевидным, словно хорошо сыгранная партия в шахматы. Сенин долго не мог заснуть, ворочался, слушал шум за пластиковыми стенками своей конуры. На сердце словно накатывали горячие волны – сладкое чувство долгожданной мести.
«Завтра, – беззвучно шептал Сенин. – Завтра…» Он не стал дожидаться ночи и побежал к Хэнку сразу после завтрака. Засекут, не засекут – какая теперь разница.
– Можешь меня оставить один на один с чудо-прибором? – спросил он.
Хэнк озадаченно заморгал и, кажется, немного обиделся.
– Всё так интимно? – поинтересовался он.
– Так интимно, что сам себя стесняюсь, – признался Сенин.
– Ну, ладно. Сейчас только настрою. Тебе просто отправить почту?
Сенин нервничал. Он сжимал и разжимал кулаки. Он бы ходил из угла в угол, если бы площадь жилища позволяла.
– Ну, вот, – донесся голос Хэнка. – Тут виртуальная клавиатура, справишься?
Сенин дождался, пока хозяин выйдет, и склонился над приборчиком. С адресом проблем не возникло – стандартный гриф Федерального суда и звездочка. Ближайшее подразделение это послание подберет.
«Считаю своим долгом сообщить, что гражданин Сенин, разыскиваемый оперативниками СИН в связи с тяжким преступлением, в настоящее время служит в составе объединенных федеральных сил на Элдоре, прикрываясь неустановленным псевдонимом. Занимает должность командира среднего звена в штурмовых силах в округе…»
Это ничего, что официально никакой Сенин никем не разыскивается. Если в тексте есть аббревиатура СИН, значит, федеральные киллеры это сообщение увидят. И непременно проверят. А проверяют они очень хорошо. Никуда «братишка» не денется.
Сенин еще раз внимательно прочитал текст – не выдать бы самого себя неосторожным словом.
Вроде всё в порядке. Можно отправлять.
Рука зависла над экраном… и остановилась. «Какого черта? – подумал Сенин. – Одна секунда, и все проблемы закончатся. Ну, решайся, чертов слизняк!»
Но как раз решиться он и не мог. Словно стоял на высоком берегу и готовился к прыжку, но боялся. Чего, спрашивается? Он и сам не знал. Он знал только одно: отправив сообщение, он совершит нечто непоправимое. Нечто жуткое, подлое, гнусное, от чего будет долго мучиться.