Отраженная угроза
Шрифт:
Полазив по каналам, Сенин нашел несколько «бабушек». Все они были как бы невзначай помещены в текстовые субканалы и подстрочники. С одной стороны, не заметить невозможно. С другой стороны, мало кто обратит внимание – проскочила какая-то чушь – и ладно. Мало ли чуши на телевидении?
– Если будешь отвечать – работай только в текстовом режиме, – предупредил Хэнк. – А не то, как пить дать, засекут. А их сейчас лучше не злить.
– Поучи бабушку кашлять, – буркнул Сенин.
Он напряг память и не без труда вспомнил один из многочисленных
«Маленький Клаус ждет бабушку», – набрал он на клавиатуре.
Дальше пришлось подождать несколько минут. Сенин мысленно видел, как дежурный принимает его послание, как запускает индексный сканер и высчитывает, в каком районе зарегистрирован абонент. Затем данные поступают в центральный штаб, регистрируются и оттуда передаются наземному окружному штабу, который и будет разговаривать с «Клаусом».
– Мы сейчас чьим каналом пользуемся? – поинтересовался Сенин.
– Не волнуйся, претензий не будет. Местная епархия, оказывается, имеет свой канал, вполне просторный. Я и подсел, так сказать.
– Слава богу, – констатировал Сенин. «Назовите себя», – появилось на экране.
Сенин быстро ввел свой личный номер. Несколько секунд понадобилось, чтобы на той стороне его проверили. Лишь после этого «бабушка» вновь заговорила:
«Бабушка: Назовите число воспитанников».
«Около трехсот», – ответил Сенин.
«Бабушка: Говорите ли вы на латыни?»
«Нет». Сенин и в самом деле не мог сейчас перейти в кодированный режим, поскольку для этого требовался совершенно другой терминал.
«Бабушка: Ждите учебник…» Связисты начали громоздкую процедуру дистанционного кодирования. Это означало, что сказка про бабушку сейчас кончится и можно будет общаться по-человечески.
– Ну, что там? – потерял терпение Хэнк.
– Там? – Сенин с тоской вздохнул. – Там, кажется, о нас вспомнили.
«Здравствуйте, – ожил экран. – Пожалуйста, кратко оцените ситуацию в вашем лагере».
Сенин застучал по клавишам:
«Заложники спокойны, хотя и напуганы. Администрация собрала вещички. Остались вооруженные охранники, около тридцати человек. Периметр лагеря оборудован автоматическими пулеметами. Все здесь надеются, что никакой бомбардировки не будет».
«Бомбардировка будет. Ракеты уже доставлены».
«Ну, вы и сволочи», – откровенно ответил Сенин.
«Не мы. Эта операция утверждена Парламентом. Какие возможности для освобождения заложников, на ваш взгляд, сейчас существуют?»
«А что вы готовы сделать?»
«Всё, вплоть до штурма».
«Пока в лагере остается охрана, лучше не лезть. Будет мясорубка. Плюс еще их пулеметы: легким оружием их не разворотишь, а примените крупный калибр – осколками забора побьет людей».
«Охрана наверняка уйдет. Вы сможете сообщить, когда это произойдет?»
«Ничего не обещаю. Вы смотрите на нас сверху?»
«День и ночь».
«Если
«Не стоит на это рассчитывать. Они не глупее вас и запрут заложников прямо в здании. Поэтому ничего поджечь вы тоже не сможете. У вас есть возможность в ближайшее время войти в здание?»
«Не исключено», – ответил Сенин, вспомнив про Рубена.
«Мы рассматриваем возможность проникновения через подземные коммуникации. Нам необходимо знать состояние тоннелей на предмет минирования и замурованных ходов».
«Думаю, там всё заминировано и заделано на совесть. Но я попробую что-то узнать».
«Мы свяжемся с вами через несколько часов и зададим еще ряд вопросов. Тщательно наблюдайте за обстановкой. Старайтесь не терять контакта с нами. Если связь будет невозможна, сразу условимся о взаимных действиях. Мы в любом случае предпримем попытки вас вытащить. Возможно, придется прорываться штурмом, взрывать двери, стены. Постарайтесь как-то управлять людьми, чтобы они вели себя правильно и не пострадали из-за случайностей».
«По мере сил», – пообещал Сенин.
Некоторое время эфир безмолвствовал, затем на экране загорелась совершенно неожиданная фраза:
«Удачи тебе, парень».
«И тебе того же, – не остался в долгу Сенин. – Кстати, ты кто?»
«После познакомимся. Спросишь капитана Рэда, это буду я».
Сеанс закончился, по экрану поползла рекламная дребедень.
– Ну, дела… – покачал головой Хэнк, который всё это время наблюдал за диалогом из-за спины.
– Никому ни звука, понял? – предупредил Сенин.
– Я понятливый.
– Раз уж ты в курсе, будем действовать вместе. Я чуть позже приведу еще одного парня, он тоже полицейский. Посидим, кое-что обсудим. И за эфиром следи, ищи новых «бабушек». Готов?
– Так точно, ваше благородие.
Сенин сидел, кусая губы. Свалившаяся на него ответственность несколько пугала. Может быть, с непривычки.
«Неужели я опять чего-то стою? – думал он. – Я – это снова я. Неужели от меня снова зависит что-то важное и я буду действовать, преодолевая страх и апатию? А впрочем, почему „снова“? Быть может, это у меня впервые. А всё, что было раньше, – всего лишь игры, причем чужие игры. Бог мой, впервые в жизни – моя игра, только моя».
– Забавно, – сказал Сенин и чуть заметно усмехнулся.
– Что? – оживился Хэнк.
– Заметил, как его зовут? Капитан Рэд. В детстве у меня была толстая книга комиксов – десять историй про бесстрашного капитана Рэда. Старая такая книга. Я ее раз сто прочитал.
– Капитан Рэд? – Хэнк пожал плечами. – Что-то не припомню.
– Это был мой любимый герой. Я, может, потому и в полицию пошел. И ведь тоже капитан, отставной. Капитан – красивое звание.
– Но далеко не самое высокое, – заметил Хэнк. – Кем бы ты мог стать – подполковником?