Отрезок пути
Шрифт:
Я обвожу взглядом ребят, но конкретных возражений ни у кого не находится.
– Хорошо. Нападения исключены. Но вот небольшие сюрпризы вполне возможны.
– Что за сюрпризы? – интересуется Сьюзен.
– Сейчас поймете. Мне нужны номера «Пророка» со дня захвата Министерства магии.
Тут же на полу появляется внушительная стопка газет.
– Спасибо, – говорю я в пространство и обращаюсь к ребятам: – Разбирайте, изучайте и выписывайте все имена «маггловских выродков», которые там упоминаются. Чем больше, тем лучше.
После
Конечно, существует небольшой риск, что Кэрроу зайдет в класс раньше, чем мы, но опыт прошлых недель подсказывает, что она, как обычно, появится через несколько минут после начала урока и зайдет в класс вместе с нами.
Так оно и происходит. Через семь минут после звонка эта пародия на женщину выползает из-за поворота, окидывает ненавидящим взглядом нас и покровительственным – слизеринцев и распахивает дверь класса.
В этот момент лично я жалею только о том, что здесь нет Колина с его фотоаппаратом. Знатные получились бы снимки. Такое количество изумленных слизеринских рож не каждый день можно увидеть.
Но Колина, к сожалению, нет. Зато есть его имя – слева на стене. А рядом – имя его брата Денниса. А на противоположной стене – Гермиона и Дин. И Джастин – чуть ниже и правее. В общем, все вертикальные поверхности в классной комнате исписаны именами магглорожденных волшебников – и тех, с кем мы знакомы лично, и тех, кого нашли вчера в списках, и тех, о ком просто слышали. Красиво получилось, по-моему.
Ни Кэрроу, ни слизеринцы, конечно, так не считают.
– Всем в класс! – срывающимся голосом требует Алекто.
В класс, так в класс. Мы заходим и даже усаживаемся на свои места, делая вид, что происходящее нас удивляет.
– Кто это сделал? Кто посмел это сделать?!
Хороший вопрос. Вам всех участников действа перечислить или ограничиться только присутствующими?
– Отвечайте!
Я отрываюсь от лицезрения имени Лили Поттер и перевожу взгляд на вопящую Кэрроу. Право, имя выглядит значительно приятней. Сам писал, как-никак. Кэрроу смотрит на меня так, словно пытается проделать на лбу дыру. Ну, ясное дело, она уже решила для себя, кто виноват.
– Молчите? Ну, хорошо, – шипит эта мегера так зловеще, что, кажется, вот-вот перейдет на серпентарго. – Если сейчас никто не признается, я буду пытать всех по очереди. Начну с девчонок. Считаю до трех. Один…
Ну, что ж, другого выхода нет, поэтому я поднимаюсь и громко говорю:
– Это я.
– Лонгботтом! Я в этом не сомневалась! Теперь… ты что-то хочешь добавить, Финниган? Ты тоже в этом участвовал?
Я с силой наступаю Симусу на ногу, и он издает только неопределенное хмыканье. Ну, в самом деле, если она нас всех пытать начнет, легче никому не станет. А Симусу
– Итак, Лонгботтом, за твой омерзительный, противоречащий самому понятию магии…
– Что здесь происходит? – раздается за моей спиной знакомый холодный голос. Вот только его для полного счастья не хватало! – Я шел мимо и услышал шум. У вас какие-то проблемы, Алекто?
– Да вы сами посмотрите, Северус! – с отвращением отвечает она. – Посмотрите, на что похож мой класс! Все эти грязнокровки…
– Вы нашли виновного? – прерывает ее Снейп.
– О, да! Лонгботтом, кто же еще!
– Действительно.
– Я как раз собиралась наказать его…
– Не тратьте время на этого мальчишку, Алекто, – мягко говорит Снейп. – У вас сегодня еще несколько уроков, да и с этим, – он обводит взглядом исписанные стены, – тоже необходимо разобраться. Лонгботтома я накажу сам.
– Хорошо, Северус, – соглашается она с явной неохотой, – но я надеюсь, что вы накажете его по всей строгости.
– О, не сомневайтесь, Алекто! Мальчишка получит то, что заслужил, – зловеще обещает он и поворачивается ко мне: – За мной, Лонгботтом!
По коридорам мы следуем в полном молчании. Снейп, как всегда, несется со сверхзвуковой скоростью, я сосредотачиваюсь на том, чтобы не отстать, мысленно желаю ему споткнуться и пытаюсь угадать, куда он меня ведет. В коридорах безлюдно – студенты сейчас на уроках, а те, у кого уроков нет, наверняка сидят в гостиных, чтобы не попасть под чью-нибудь горячую руку и не заработать порцию Круциатуса.
Мы проходим через холл и направляемся к лестнице, ведущей в подземелья. Проходим мимо кабинета зельеварения и идем к кабинету Снейпа. Муховертку мне в задницу… Я был уверен, что никогда снова там не окажусь.
Снейп открывает дверь в лабораторию, и я чувствую, как внутри что-то переворачивается. Ну зачем он это делает? Понимает, что мне до сих пор больно, и хочет поиздеваться? Я не мазохист, но сейчас предпочел бы Круциатус.
А в лаборатории все по-прежнему. Все те же шкафы с ингредиентами. Стеллажи с книгами. Низкий черный столик и два кресла. А в том шкафу, что возле двери в кабинет, хранится огневиски и, возможно, сливочное пиво. Хотя теперь уже вряд ли. Посреди широкого рабочего стола извивается какая-то черная масса. Я приглядываюсь.
– Вы должны нарезать этих слизней, Лонгботтом, – сухо сообщает Снейп. – Нарезать так, как полагается. Пока я не буду доволен результатом, вы отсюда не уйдете. Вам ясно?
– Да, сэр, – спокойно отвечаю я и, взяв нож, приступаю к мерзкой работе.
Отвратительные на ощупь слизни извиваются в пальцах и ужасающе воняют, и я радуюсь, что на завтрак ограничился чашкой кофе. Даже она просится наружу, представляю, что было бы, вздумай я умять яичницу! Я режу этих проклятых слизней, стараясь не думать о том, где нахожусь. Слишком велик соблазн представить, что ничего не изменилось.