Отрезок пути
Шрифт:
– Так не встречайся, в чем проблема? – не понимаю я.
– А с кем тогда?
– Прости?
– Ну… я не могу расстаться с Майклом и ни с кем потом не встречаться, – бормочет Джинни, по-прежнему уставясь в чашку. – Все решат, что я снова бегаю за Гарри.
Слов нет. И это говорит умная девушка!
– Джинни, ты ведь это не серьезно? – с надеждой спрашиваю я. – Большей глупости…
– Считаешь меня дурой, да? – она резко вскидывает голову, гневно сверкая глазами, и с такой силой ударяет кулаком по столу, что из чашек
– Вовсе нет, – возражаю я. – Но твои слова звучат как минимум странно.
– Ничего странного! – восклицает Джинни. – Я же знаю, что про меня говорят! «Ах, она без ума от Гарри Поттера, но ему на нее наплевать! Эта Уизли просто неудачница! Впрочем, у них вся семья такая»! Думаешь, мне приятно это слышать? Все эти перешептывания за моей спиной, все эти насмешки… Мне надоело, понимаешь, надоело! – ни в чем не повинному столу достается еще один удар, на сей раз одна из чашек опрокидывается.
– Джинни, я тебя прекрасно понимаю, но, по-моему, ты преувеличиваешь, – я стараюсь говорить спокойно. – Во-первых, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь такое про тебя говорил, – тут я немного кривлю душой, но сейчас важнее ее переубедить. – Во-вторых, незачем обращать внимание на всяких идиотов.
– Не так-то это просто, – вздыхает Джинни. – Они ведь правы. Гарри… он… до сих пор мне нравится…
– Я знаю.
– Это что, так заметно? – встревожено спрашивает она.
– Да нет, – успокаиваю ее я, – просто я, наверное, немного ближе с тобой знаком.
– Я уже не понимаю, что делать, Невилл, – она снова вздыхает и отбрасывает назад упавшие на лицо волосы. – Он мне нравится, но я вовсе не хочу за ним бегать и унижаться. И чтобы надо мной смеялись, тоже не хочу. Гермиона считает, что я должна жить своей жизнью. Но это просто невыносимо! Я пытаюсь как-то отвлечься и не давать повода для насмешек всем этим придуркам, и… и… – она закусывает губу и замолкает.
– Надеешься вызвать ревность? – тихо спрашиваю я.
– Да, – она кивает с несчастным видом, – но все бесполезно. Он только на Чанг пялится!
– Чанг и ногтя твоего не ст'oит, – замечаю я.
– Да ладно тебе, – Джинни смущенно краснеет. – Она красивая.
– Ты гораздо красивей и даже не спорь. Со стороны виднее.
– Ты такой милый, Невилл, – она неуверенно улыбается.
– Спасибо, Джинни. Знаешь, я, конечно, тебя понимаю, – осторожно, чтобы ничем ее не обидеть, говорю я. – Это здорово, что ты решила не поливать слезами подушку, а жить своей жизнью. Но твой способ не самый лучший. Принимая всерьез то, что говорят другие, ты идешь у них на поводу. И себя мучаешь. Я уже не говорю о том, что ты используешь других людей.
– Ну, не совсем использую, – возражает Джинни. – Майкл мне нравится, он хороший парень и заботится обо мне. Даже, пожалуй, слишком заботится, – добавляет она чуть ворчливо.
– Попроси его в следующий
– Дурацкая шутка, – смеется она и тянется через стол, чтобы стукнуть меня кулачком по плечу.
– Это жизненный совет, – возражаю я, уворачиваясь.
– Ладно, – Джинни снова смеется. – Мне пора возвращаться на тренировку. Спасибо тебе за чай и за то, что выслушал. И извини, что я тут… – она косится на опрокинутую чашку и липкий от сладкого чая стол.
– Глупости, – отмахиваюсь я, – дел на три секунды. Удачи на тренировке!
– Спасибо, – тихо отвечает она с улыбкой и уверенной походкой идет к дверям.
Глава 12. Держать глаза открытыми
Опять пауки… Муховертку мне в задницу, откуда в этом доме столько пауков? У меня появляются опасения, что рано или поздно они нас отсюда выставят. Сегодня я прячусь на втором этаже, в темной комнате, которая когда-то давно была чьей-то спальней. Уж не знаю, чьей именно. Снова хочется напиться, но я понимаю, что это не выход. Наоборот, это тупик.
Ну и за что, спрашивается, мне все это? Впрочем, нет, это неправильная формулировка. Так говорят только трусы и слабаки. А я, слава Мерлину, ни то, ни другое. Поэтому вопрос нужно ставить иначе: что делать дальше? С этим сложнее.
Бабушка права – странно все это. Дико как-то. Снейп – ублюдок, мерзавец и убийца. Но он помог моему деду. Да и не только ему. Почему? Да просто все, на самом деле. Он же под подозрением был после первой войны. А помощь ближним, да еще и бескорыстная – прекрасный способ реабилитироваться.
Непонятно, правда, для чего он со мной возился. Развлекало его это, что ли? Мало ли, какие у него понятия о веселье. Противно только, что я ему доверял.
*
Все гораздо хуже, чем очень плохо! Ведь это же надо было так попасться! И ведь могли бы выкрутиться, если бы не этот дурацкий список! Гермиона теперь места себе не находит – считает, что это ее вина. Да все хороши, если подумать. И что в итоге? Дамблдору пришлось бежать, директор теперь Амбридж, и что еще придет в ее больную голову, один Мерлин знает. А я так и не смог вызвать Патронуса. Безнадежен, иначе не скажешь.
Я трясу головой, отгоняя неприятные мысли и пытаюсь сосредоточиться на Сонном зелье. Если я сейчас что-нибудь взорву, плохо мне придется. Снейп и так злой. Конечно, как ему не злиться после такого?
– Лонгботтом, вам не надоело еще психовать? – Снейп раздраженно смотрит на меня поверх «Вестника зельевара». – С вашей нервной системой решительно надо что-то делать. Признаться, я начинаю подумывать о маггловских транквилизаторах.
– Простите, сэр, – я глубоко вздыхаю и, решив не спрашивать, что такое транквилизаторы, начинаю нарезать очередной корень валерианы. Рука соскакивает, и ножик вонзается в палец. Вот ведь…