Отрезок пути
Шрифт:
– Ну надо же, – Снейп удивленно качает головой.
– Вы не знали, сэр? – я просто ушам своим не верю.
– Понятия не имел, – он равнодушно пожимает плечами. – Никогда не интересовался гербологией до такой степени, чтобы искать подход к практически бесполезному растению.
– Не такое уж оно бесполезное, сэр! – возражаю я уязвленно.
– Не это важно, – отмахивается Снейп. – Важно то, что вы понимаете суть. А суть в том, что человек, обладающий не только теоретическими знаниями и практическими навыками, но также природным чутьем и талантом, вполне может позволить себе скорректировать
– Мне кажется, я действительно понимаю, сэр, – говорю я задумчиво. – Жаль, что чутья зельевара у меня нет.
– Не думаю, что оно вам так уж нужно, – замечает он.
– Наверное, не нужно, сэр, – соглашаюсь я.
– И кто же в итоге получил зелье? – внезапно интересуется Снейп, возвращаясь к теме конкурса.
– Гарри, – неохотно признаюсь я, закусывая губу. Лучше бы он вообще не спрашивал. Сейчас взбесится.
– Неужели? Какая неожиданность, – холодно произносит он. – И за какие же заслуги?
– Ну, насколько я понял, зелье у него, какое надо, получилось, – тихо объясняю я.
– Вот как? Весьма любопытно. Как ему, интересно, это удалось?
– Не знаю, сэр. Я за ним не следил.
– Весьма любопытно, – повторяет Снейп почти свирепо.
Ох, Мерлин, надеюсь, я Гарри не слишком подвел… Но не мог же я не отвечать! Да он бы все равно узнал – они ведь со Слагхорном знакомы. В конце концов, может, Гарри просто в его присутствии не мог сосредоточиться, как я когда-то, поэтому и получал низкие оценки. А сейчас врожденный талант заработал на полную катушку. Всякое бывает. Или просто повезло – тоже вполне вероятно. А может дело в том, что он Снейпа не выносит, вот и специально не напрягался лишний раз на его уроках, а теперь стараться начал.
Честно говоря, в этом я Гарри вообще не понимаю. Ничего такого уж непростительно ужасного Снейп ему не сделал. Ну, придирается, не спорю. Так он ко всем придирается. Тем более я не замечал, чтобы Гарри так уж старался, так что придирки по большей части вполне справедливые. Да и ведет он себя вызывающе, всем своим видом демонстрируя неприязнь. У меня просто в голове не укладывается, как можно так себя вести с преподавателем. Взять хотя бы сегодняшнюю выходку. «Совсем необязательно называть меня «сэр», профессор». Это же надо такое учителю сказать! И вообще, можно подумать, это Снейп его с ног перед этим сбил, а не наоборот!
Да, я помню, что Снейп ненавидел его отца. Понимаю, это неприятно. Но мало ли, какие у него могли быть на это причины. Хотя мне, конечно, легко говорить. Но Снейп же нам помог! И Гарри в том числе! Да если бы не он, нас, возможно, уже в живых бы не было! Он ведь не виноват, что крестный Гарри погиб. Какая-то элементарная благодарность должна быть! А учитывая шпионскую деятельность Снейпа и связанный с ней риск…
– Лонгботтом, о чем вы опять задумались? – сварливо спрашивает Снейп, глядя на меня поверх стакана.
– Ни о чем, сэр, – быстро отвечаю я. Что-то мне подсказывает, что на такие темы с ним лучше даже не заговаривать.
Он смотрит недоверчиво, но с расспросами, слава Мерлину, не лезет и возвращается к злоупотреблению алкоголем.
Я откидываюсь на спинку кресла и медленно пью кофе, позволяя мыслям течь свободно. Странно это все, если задуматься. Всего год назад я пришел сюда на негнущихся ногах просить Снейпа научить меня варить зелья, не надеясь на согласие и не представляя, что делать, если оно все-таки последует. А теперь сижу здесь с оценкой «превосходно» в кармане, пью кофе и чувствую себя даже комфортней, чем в теплицах. И каждый раз узнаю что-то новое.
– Идите-ка вы спать, Лонгботтом, – голос Снейпа отвлекает меня от размышлений. – У вас глаза уже закрываются. А петь вам колыбельные в мои планы не входит.
Я фыркаю, представив себе поющего колыбельные Снейпа, и поспешно поднимаюсь. Он прав – спать хочется ужасно.
– Когда я могу снова прийти, сэр? – спрашиваю я прежде, чем уйти. – Не хотелось бы вам помешать.
– В следующую пятницу, – говорит он после недолгого раздумья, – если не найдете занятия поинтересней. И если у меня не будет важных дел.
– Хорошо, сэр, – киваю я и невольно задумываюсь. Что, интересно, он имеет в виду под «важными делами»? Варку сложного зелья? Или встречу с Волдемортом? Какое-нибудь нападение на магглов? Участвовал ли он в убийстве Амелии Боунс, тети Сьюзен? Или Волдеморту он нужен исключительно как шпион и зельевар?
Я отворачиваюсь, чтобы он не понял, как далеко зашли мои размышления, и поспешно ухожу. Он не виноват в этом. Сколько жизней он спас благодаря своей шпионской деятельности? Думаю, немало, но едва ли кто-то станет нам об этом рассказывать. И я не имею никакого права винить его в том, что он не всемогущий. Готов спорить, ему от всего этого еще хуже.
1 – Зелье Бодрости
Очень полезная и очень вредная штука. Моментально избавляет от сонливости, а при постоянном приеме дает возможность не спать сколь угодно долго. Правда, от негативных последствий бессонницы не избавляет и здорово бьет по сердцу и почему-то по печени. Поэтому его рекомендуется использовать только в критических ситуациях. Кроме того, оно довольно дорогое. Основным ингредиентом являются перья дириколя, а эту смешную птичку крайне непросто поймать.
Глава 17. Покой разума его
На Диагон-аллее не слишком людно, хотя летом тут обычно толпы. Ничего удивительного в этом, конечно, нет – в такое опасное время приличные люди предпочитают сидеть дома, а не шататься по магазинам. Ну, а для не очень приличных еще слишком рано. Магазин близнецов, к которому бабушка прошлым летом наотрез отказалась даже подходить, разумеется, закрыт – не до того им сейчас. Да и я здесь не ради развлечений.
В аптеке душно и, как обычно, запах стоит кошмарный. Вид у аптекаря такой, словно он уже как минимум полвека не ждет от жизни ничего хорошего. Я бы тоже не ждал, если бы мне пришлось изо дня в день работать среди такой вони. Увидев меня, он слегка оживляется – видимо, покупателей в последнее время не так уж много. Я молча протягиваю ему список. Аптекарь с минуту внимательно его изучает.