Отринуть любовь
Шрифт:
— Или другому такому же сильному, — добавила Юлька, внимательно его слушая.
— А это даже ценнее. Подавить волю и навсегда сделать зависимым, а если очень хочется, то и полным рабом, твоего бывшего противника — чем не победа? Окончательная и бесповоротная. Так вот, — вздохнул он, — во времена моей молодости, а это — последние годы прежнего Нигейра, такая технология была найдена. Существует много слухов, что с ней стало и почему Вечные, жившие тогда, уничтожили действующее воплощение Аспида. Среди наших Вечных бытует версия, что он был безумен, потому что попал под эксперименты с
— Это так? — осторожно спросила Юлька, у которой перехватило дыхание от его неожиданных откровений.
— Не совсем. Он действительно был безумен, но по личным причинам. Эксперимент его не задел. Он шел над другими людьми, в основном — добровольцами, и шел успешно.
— Вы принимали в нем участие, — догадалась Юлька.
— Да. Более того, я и был одним из добровольцев, — печально усмехнулся Кольер.
— Вы хотите сказать, что вы — зависимый?
— Именно. Я — результат удачного эксперимента по искусственному созданию связей «хозяин-зависимый» через пространство Маара. Точно такой же, как обычные Двуликие.
— Кто же ваш хозяин? — шепотом спросила она.
— Нигейр Аспид. Тот, которого развоплотили. Нас всех тогда подчиняли ему.
Юлька потрясенно молчала.
— Посмотри на меня через Маар, — предложил Кольер, отвернувшись от нее, словно ему было неловко. — И скажи, что ты там видишь.
Нащупав камень маар-щита под одеждой, служивший ей опорой для выхода, она расфокусировала взгляд и сразу же заметила нити, тянущиеся от него к той самой уродливой твари, что год назад пыталась ее сожрать.
— Нити, — пояснила она. — Заканчиваются на экзотической сущности Некроса, которая выглядит угрожающе неаппетитно.
— Она не всегда была такой, — вздохнул он. — Сначала это был просто искусственно созданный с помощью специальной установки слепок моей психики, помещенный в Маар и связанный нитями с хозяином.
— Фантом, — прошептала Юлька
— Что ты называешь фантомом? — уточнил он.
— Искусственно созданный с помощью союза двух талантливых людей — человека с даром управлять силами и стихиями и человека с художественным даром — слепок личности, помещенный в некую силовую среду, — сформулировала она.
— Хорошо, термин принимается, — согласился Кольер. — После смерти Нигейра мы все остались без хозяина и нам стало туго… постепенно большинство участников эксперимента сошли с ума. Некоторых убили из-за крайней, неуправляемой агрессивности. Я же… я подозреваю, что то, что ты называешь фантомом, было захвачено какой-то блуждающей сущностью Маара, скорее всего, принадлежавшей другому миру. Может быть, некое мертвое порождение Анг Мирта… Не знаю. Возможно, Ширин разобралась бы, если бы взялась, — прокомментировал он. — Поэтому я и не умер. Но постепенно захватившая оборванные нити тварь стала требовать пищи, такой же, какая требуется Вечному, чтобы поддерживать свою необычную энергетику. Взамен я получил такую же длинную жизнь.
— А что случилось с установкой, которая создавала эти оттиски психики? — поинтересовалась Юлька. — И кто помещал их в Маар? И как вас завязывали на Нигейра-Хозяина?
— Он переносил
— А установка?
— Она законсервирована в Либруме. Целенькая.
— О боже, — прошептала она. — Эта дрянь там лежит, и Саша хочет открыть этот ящик Пандоры.
— Для этого ему сначала надо его найти. И тут я ему не помощник.
— И вы думаете, что Румянцев… зависимый? Но тогда получается, что кто-то уже нашел Либрум?
— Для этого мы подождем ночи, и ты еще раз на него посмотришь, — сказал Кольер. — Если там только нити, без оттиска-проекции в Мааре, возможно, это что-то другое.
— Это фактически то же самое, — возразила Юлька. — Меня пытались хитростью заставить сделать фантом Нигейра, аргументируя это необходимостью гасить его вспышки агрессии. А для этого рассказали технологию, только не всю и не точную — вернее, часть ее не сработала при попытке закончить создание фантома.
— Кто пытался? — Кольер развернулся к ней с опасной грацией хищника, демонстрируя максимальную обеспокоенность.
— Один тип из школы Эгрох, — пояснила она.
— Ты кому-нибудь об этом рассказывала?
— Ширин в курсе, она заинтересовалась и технологией, и теми, кто пытается ее опробовать.
Он неожиданно успокоился.
— Хорошо, — сказал он с облегчением. — Как бы она к Саше не относилась, вреда она не причинит, скорее попробует защитить.
— Как вы думаете, могли они найти Либрум? — спросила Юлька, глядя, как старый наг устало возвращается за стол и садится, уронив голову на руки.
— Даже если нашли, надо его открыть. Две половинки ключа и активатор. Активатор у меня, он такой же, как и для Награ, ключи у таких Вечных, у которых их не выманишь, — ответил он. — Если только украсть. Но для этого надо хотя бы знать, как они выглядят, эти ключи. Технология, о которой ты рассказываешь, похожая, но существенно иная. Кто-то нашел альтернативный путь. Возможно, путь этот существовал и раньше, но был запрещен. Вечные в свое время многое позапрещали, просмотрев с помощью Филина вероятностные линии будущего. Не факт, что все запрещенное ими полностью исчезло с лица земли.
Юлька кивнула. Запрет часто работает в обратную сторону. Что ж, может быть, с Румянцевым не все так страшно… Хорошо бы понять, к кому ведут ниточки и в чьих руках находится его фантом.
— И зачем он шляется по ночам по замку, — буркнул Кольер. — Ты подождешь здесь или пойдешь к себе? Если останешься ждать, то давай выпьем кофе.
— Давайте, — согласилась она. — А вы знаете причину безумия Нигейра? Вы сказали, она личная.
— Знаю, — ответил он с мрачной ухмылкой. — И это очень печальная и очень личная история, — вздохнул старый наг. — Нигейр Лессер был очень стар. Почти 900 лет. Мне немногим меньше. Я представляю, что он мог думать и чувствовать… Как ты считаешь, можно ли в этом возрасте влюбиться?