Отринуть любовь

Белошицкая Ольга

Поднявшись, она бросила на меня полный ненависти взгляд.

— Твой образ сделала я, — сказала она с отвращением. — Я их вообще хорошо делаю… Образ Реваля, Ваэля. Сделала тогда, сделаю снова.

— Сашин тоже? — поинтересовался я насмешливо

— Нет. Я его не встречала. Алекса сделал Рейнард.

— Управляла мною тоже ты?

— Сначала Кинэн, потом Лануэль. Интересно, как ты сумел разрушить связь?

— Это не очень сложно, — заявил я. — Главное — понять, что тобой управляют, остальное — дело техники. Думаю, такой фокус у вас мог получиться,

только пока мы не знали, что это возможно.

— Придумаем что-нибудь новенькое, — улыбнулась она.

— Если выживите.

Мы все еще стояли друг напротив друга, собираясь продолжить и выжидая. Я заметил, что она тяжело дышит.

— Что, старушка, может все-таки отойдешь? — я решил уязвить ее, чтобы спровоцировать атаку. — Кстати, как тебе Ант? Мне рассказывали, что он был очень грубым и жестоким любовником, особенно, когда его одолевал приступ голода.

— Ты не лучше, — огрызнулась она.

— Поделись секретом, как ты это делаешь?

— Как Кольер.

— Неужели беря в плен юных девственников и лишая их этого достоинства? — обидно расхохотался я, и у нее тоже вырвался смешок.

— Зачем? Достаточно любого ритуального убийства в свою честь. Ну или как недавно с тобой, — взгляд ее стал тяжелым и она сделала несколько шагов назад, явно собираясь напасть снова. — Можно ведь и не убивать. Достаточно выпить человека до капли, высосать из него силы, если знать, как. Вы, мужики, для меня что батарейки, особенно когда в постель ложитесь.

И она сделала шаг назад, отведя саблю в сторону, словно приглашая меня напасть. Ярость нахлынула на меня, дурная, неконтролируемая ярость, и я атаковал ее, свирепо и бешено тесня к стене. Она парировала мои удары, но с каждым разом все менее ловко, словно с трудом, явно выдыхаясь и уставая. В конце концов она оступилась и раскрылась, и я понял, что мое начатое движение сейчас убьет ее, и в последний момент изменил его как мог. Не хватило у меня решимости убить ее, и кажется, она это поняла. Она извернулась, сумев уйти от удара, зато я увидел просверк рукоятки у виска и получил сильный удар по голове. Чувствуя, что ноги подгибаются и сознание меркнет, я уловил ускользающими остатками разума, что она наклоняется ко мне… и целует. И в этот же момент гаснет сознание.

***

Юлька вздрогнула, когда шум за дверью неожиданно усилился. Заскрежетал замок, дверь открылась и порог ее роскошной тюрьмы неожиданно переступила Джана. Оглядевшись, она покосилась на окна, а потом отступила в сторону, сделав приглашающий жест.

— Я тут тебе компанию нашла, — сказала она со смешком в голосе. — Ненадолго. До утра.

Два лэйсе втащили и бросили на пол бесчувственное тело, в котором Юлька с ужасом узнала Рессера. Подавив вопль отчаяния, она подняла на Джану глаза и спросила со всем невозможным в этот момент хладнокровием:

— А утром?

— А утром придет Кэйн и разберется, что с ним дальше делать.

— Очнется и улетит, — сказала Юлька со злостью. — А я помогу — окошко открою и подержу, чтоб не захлопнулось.

— Не улетит, —

хмыкнула Джана. — Ему уже вкололи… что надо. Не обернется. По крайней мере пару-тройку суток — точно. Но нам и этого достаточно.

Она брезгливо толкнула ногой его растрепанную голову и перевела взгляд на Юльку.

— Что, жалко спасителя? — хмыкнула она с презрением. — Неужели думаешь, что хоть один из них стоит твоей жалости?

Юлька промолчала. Джана, постояв недолго в ожидании ответа — ей явно хотелось поговорить — и не дождавшись реакции, еще раз презрительно фыркнула и ушла. Юлька слышала за дверью, как она отдает указание сторожить дверь и жестко пресекать все попытки ее взломать, даже не сомневаясь, что таковые последуют.

Дождавшись, пока шаги стихнут, она села на пол с неожиданно навалившейся тяжелой усталостью. Что ж ты сделал не так, подумала она с горечью, какой бой проиграл? На лбу у него была большая ссадина от удара. Она осмотрела его, насколько могла, и убедилась, что других ран нет. Погладив растрепанные волосы, она привалилась к стене, подняла его голову и уложила себе на колени, горюя в ожидании, как он очнется и поймет, что вместо освобождения сам оказался в плену, да еще и лишенный возможности что-либо сделать и для себя, и для нее.

Через какое-то время он действительно открыл глаза. Поначалу взгляд его бессмысленно блуждал по потолку, затем задержался на Юльке и только потом обрел сосредоточенное и недоумевающее выражение.

— Тебя притащила Джана, — сказала Юлька, погладив его по плечу. — Тебе сделали какой-то укол, чтобы ты не обернулся.

Он закрыл глаза и Юлька увидела уже знакомое по Белому оврагу усилие, которое привело, как и тогда, к судорогам, скрутившим все тело и к полуобморочному изнеможению.

— Тихо, тихо, — прошептала она, удерживая его голову на коленях. — Не трать силы. Сомневаюсь, что она врала.

Полежав немного в неподвижности, он медленно сел.

— Дурак, — с горечью сплюнул он. — Идиот.

— Почему?

— Надо было ее убить, — пояснил он. — А я… рука дрогнула.

— Она вампирша, — сказала Юлька. — Ты в курсе? Как Кольер, только без убийства. Силы сосет.

— Это я уже знаю, — печально признался Рес. — Говорю же, идиот…

Он медленно поднялся на ноги и, слегка пошатываясь, обошел и внимательно осмотрел комнаты, ненадолго задержавшись в ванне. Потом подтянулся и запрыгнул на окно, выглянул вниз и коротко усмехнулся.

— Да, отсюда только птичкой, — прокомментировал он. — Или насмерть.

— Утром должен вернуться Кинэн, — продолжила Юлька. — По твою душу. По крайней мере, она так сказала.

Рес, закончив обход, повалился на кровать.

— Полежу немного — попробую выломать дверь, — заявил он со вздохом. — Она явно ко мне приложилась… Шатает. Но с дверью должно получиться, даже в человеческом облике.

— Тебя там ждут, — возразила она. — За дверью.

— Ну, пока другого пути нет, — вздохнул он. — Разве что заманивать их сюда поодиночке и сворачивать шеи.