Отринуть любовь
Шрифт:
Я молчал.
— Тебя казнят, как преступника, на глазах у жителей Фрейфена. Вся ваша агентура это увидит.
— Я же тебе говорил, что ее нет, — выдавил я через силу.
— И все твое окружение узнает об этом.
— Не узнает.
— Вы же как-то связываетесь? Или через визор, или через Зеркало. Я бы на твоем месте велел поставить на себя Зеркало, чтобы мои помощники и союзники были в курсе, что происходит, и получили дополнительную информацию, — прокомментировал он. — Это вполне разумная временная мера, хоть и ведет к лишению приватности.
— Нет, не сделал, — ответил я. — Зачем? И так все будет понятно — либо я преуспею, либо нет.
— Значит, все-таки агентура в крепости, — удовлетворенно кивнул он.
— Нет.
— Думаешь, я тебе поверю?
— Мне плевать, — огрызнулся я. Он сделал знак своим палачам, и те со знанием дела принялись за свою работу. Я уже давно не геройствовал — мне было все равно, что он про меня думал. Кричать было легче. Я понимал, что таким образом насыщаю его, питая своей болью и кровью этот странный концентратор под названием "душа Вечного", но перестать не мог.
— Ты сдохнешь, — продолжил он, трясясь от очередной порции этого жуткого энергетического коктейля, когда я затих. — Но не просто так. Я принесу тебя себе в жертву. Весь выброс силы, что даст твоя душа, уйдет мне. А потом… потом я сожру твой образ в Мааре.
— Подавишься, — бросил я, и мстительно добавил. — Тебе это не поможет.
— Почему?
— Наши отобьются, — заявил я. — Что бы вы не делали. Алекс силен. Он уже силен. Вам не удалось сделать из него мерзавца, он будет защищать свою новую родину до последнего. Ваши ресурсы просто кончатся.
Он натянуто, искусственно рассмеялся.
— А вот тут нам поможет моя новая ипостась, — пояснил он самодовольно. — Переварив тебя, я удвою свое личное могущество и обрету способность расти. Я сожру всех, кто попытается выйти против меня. Даже Вечных.
— Всех не получится, — прошептал я, понимая, что его расчеты и его бахвальство не лишены основания. С моей смертью он усилится, и может быть, действительно сможет увеличить ипостась до размеров Ворона, если поглотит его маар-облик. Демоны Маара, он был в очередной раз прав, этот завистливый гаденыш — надо было поставить на самого себя Зеркало, чтобы наши меня отслеживали. Тогда они бы уже знали о его планах, а значит, попытались бы подготовиться.
— Завтра одновременно с началом вторжения начнется казнь, и ты станешь ее частью. Представляешь, какой от тебя будет выброс силы? — он явно наслаждался ситуацией. — Да он и сейчас неплохой…
— Обожрешься — лопнешь, — огрызнулся я, но он лишь язвительно улыбнулся.
— Знаешь, что я сделаю, когда вернусь в Ар Соль? Найду эту строптивую девчонку со Старой Земли, подружку твою. Люблю строптивых. Они горячие…
Он ведь может. Тварь, тварь… Я судорожно дернулся, охнув от боли, и Кинэн в очередной раз едва не поплыл, с трудом удерживая человеческий облик.
— Не найдешь, — бросил я сквозь зубы. — Она в ближайшее время переродится в Элианну, и первое, что она сделает, это оторвет тебе твой дряблый
— Ты веришь гипотезе Рейнарда? — Кинэн поморщился. — Это было всего лишь предположение.
— Я был с ней на Иллирии, — прошептал я. — Почти у самого храма. Она готова, осталось немного. Как только ты меня прикончишь, ты завершишь ее путь, и она воплотится. Маар-пробой у нее будет посильнее, чем у Ширин. А потом они объединятся с Алексом против тебя. Так что жди.
— Ну-ну, — хмыкнул он, но видно было, что я не на шутку задел его. — Верь и надейся. Кстати, с тобой тут кое-кто поговорить хотел, — он встал, бросив моим палачам, — приведите его в приличный вид, чтобы дама не испугалась, — и вышел из помещения.
Меня облили водой, заставили надеть такую же, как у Кинэна, куртку, и сесть на стул. Я уже знал, кого увижу, но задавать вопрос "почему" мне давно расхотелось.
Лани вошла и остановилась, разглядывая меня. Да уж, зрелище было… далеко не такое приятное, как раньше. Я заметил, как ее лицо скривилось от жалости и сочувствия, и испытал раздражение. Возможно, она не лицемерила. Но я был уверен: она могла помочь мне. Но не помогла. Значит, говорить нам не о чем.
— Мне очень жаль, — начала она сочувственно. — Но ты сам во всем виноват. Ты мог бы изменить свою судьбу.
Я вопросительно поднял бровь.
— Тебе не раз предлагали сотрудничество. Но ты все время считал себя умнее, сильнее, значительнее… правильнее других. И доигрался.
— Я и сейчас так считаю, — ответил я, вложив в голос максимально возможное презрение.
— Ты проиграл и умрешь, — сказала она с пафосом книжной злодейки, но в голосе ее читалось удивление и неуверенность.
— Ну и что? — хмыкнул я. — Я прожил долгую и насыщенную жизнь. Мне хватило. Все мы когда-нибудь умрем, рано или поздно.
— Ты мог бы… — начала она, но я так брезгливо поморщился, что она замолчала.
— Не в вашей компании, — пояснил я. — Среди вас слишком много… существ с комплексом неполноценности. Мне вас сложно понять. Тебя, например — с какой стати тебе вдруг захотелось мне мстить? И это после полусотни лет абсолютно нормальных, пусть и не близких, отношений?
— Я не мстила, — ответила она печально. — Даже не думала об этом. Я хотела… как лучше. Надеялась, что может быть…можно что-то… вернуть. Если у нас будет общая цель…
Я окинул равнодушным взглядом ее эффектную фигуру и покачал головой.
— Ты выбрала очень неудачный способ. Кстати, зачем тебе вообще была нужна эта встреча? — поинтересовался я, чувствуя, что попытки сидеть прямо и вообще выглядеть независимо и невозмутимо отняли у меня слишком много сил.
— Я хотела попрощаться, — сказала она несчастным голосом.
— Прощай, — бросил я, закрыв глаза. Видеть ее больше не хотелось. Она подошла ко мне и наклонилась, пытаясь поцеловать, но я отстранился, почти отталкивая ее.