Отрочество
Шрифт:
— Да ну? Так что ж, давай пой!
— Да что петь-то?
— А что хочешь.
Но Семенчук, видимо, совсем не хотел петь. Он стоял и, растерянно моргая, смотрел на кровельщика.
— Пой! — взволнованно и сердито сказал ему председатель совета отряда Кардашев. (Как-никак, а гость ждал!)
— А ну, отойди, парнишка, — вместо Семенчука ответил Кардашеву кровельщик, посмотрев на него смеющимися глазами. — Не умеете вы, товарищи, говорить с артистами! Вот что, братец: запевай-ка ты, а мы все подтянем. Ладно, ребята?
— Нашу, нашу давай! — закричали мальчики.
И
От неожиданной силы глубокого, чистого до прозрачности альта задрожали стекла в окнах класса.
Наше время настало. Все у нас впереди: И костры, и привалы, И большие пути.Иванов-старший с удовольствием кивнул головой. Видно, песня ему понравилась.
Семенчук пел до того свободно, словно это не стоило ему (да, видно, так оно и было на самом деле) ни малейшего усилия.
И уран и бериллий Ждут хозяев своих. Отыщи и бери их Для заводов родных. Разгоняя туманы. Оживляя леса, Ветер смелых исканий, Наполняй паруса! —подхватили ребята хором. С ними вместе запел и почетный гость Иванов-старший.
Голос у него оказался заливистый и неожиданно тонкий для такого большого человека.
Пели все. Пел задумчиво и мечтательно Саша Петровский; пел с глубокой серьезностью детским, ломким голоском председатель совета отряда Кардашев. Дружно подтягивали братья Калитины, и голоса у них были до того похожие, как будто бы это пел один человек. Не пел только автор песни — Сема Денисов: у него не было ни слуха, ни голоса. Но зато он слушал с большим удовольствием. И действительно, пели очень хорошо, а может быть, даже и отлично, потому что, услышав хор, сейчас же поднялась с первого этажа на третий любительница музыки тетя Слива.
Когда песня кончилась, Костя сказал:
— Ребята, у меня есть для вас сюрприз. Помните, первое звено обратилось в райсовет с письмом насчет жилищных условий Мики и Леки Калитиных? Так вот, пришел ответ!
Класс зашумел. Иванов-старший с любопытством оглядел мальчиков и приготовился слушать. Костя поднял руку:
— Читаю!
«Уважаемые товарищи пионеры!
Ознакомившись с вашим письмом от двадцать седьмого октября сего года, сообщаем:
Калитину Петру Кирилловичу (отцу пионеров вашего отряда Михаила и Льва), по решению Ленсовета от третьего августа сего года, предоставляется двухкомнатная квартира в новом доме за Московской заставой.
Квартирой обеспечивает токаря Калитина его завод, строящий этот дом для своих рабочих, инженерно-технического
Таким образом, пионерам Калитиным, Михаилу и Льву, шестого класса «Б» вашей школы, были бы созданы, как видите, благоприятные для ученья условия и без вашего ходатайства, ребята. К постройке дома приступили за восемь месяцев до вашего письма.
Однако меня лично, отца троих детей (Чаго Василия — курсанта летной школы, Чаго Лидии — ученицы шестого «А» класса 85-й женской школы и Чаго Олега — ученика второго «В» класса 911-й мужской школы), очень тронуло то, что вы заботитесь о своих товарищах и что дело успеваемости каждого мальчика считается у вас за дело чести всего отряда и звена.
Так и должно быть.
Как старый солдат, участник трех кампаний (Халхин-Гол, Финская, Великая Отечественная), я могу вам сказать, что в наступающей цепи не должно быть ни одного ненадежного места, ни одного слабого звена.
А еще я должен вам сказать, тоже на основании боевого опыта: не может быть объективных причин, которые помешали бы бойцу выполнить возложенное на него боевое задание. Пионер обязан учиться на «хорошо» и «отлично».
Если ребятам невозможно заниматься дома, пусть готовят уроки по очереди у того из вас, у кого хорошие бытовые условия.
Итак, вопрос исчерпан.
Коснемся пункта второго — о физических методах воздействия…»
При этих словах Костя смущенно взглянул на гостя.
— Дело в том, — сказал он, — дело в том, что в письме говорилось… одним словом, Лека стукнул свою младшую сестренку за то, что она мешала ему заниматься. Так вот, депутат и пишет: «Коснемся пункта второго — о физических мерах воздействия.
Полагаю, что они должны быть сурово осуждены, и не только потому, что некрасиво бить того, кто не умеет дать сдачи, а потому, что вооруженное нападение есть проявление слабости прежде всего самого агрессора, не нашедшего другого подхода к противнику, кроме кулаков.
Именно мы, солдаты Советской Армии, которым приходилось в жизни бить, и бить крепко, никогда ни на кого не нападали первыми. Мы — за мир. Чем сильнее страна, государственный строй или частный человек, тем меньше ему нужно доказывать свою правоту кулаками.
Тот, кто лезет в драку, чаще всего слабее того, кто защищается.
Это правило я постарался внушить и своим детям, и они у меня никогда не дерутся. Тот же из вас, кто хочет проявить физическую силу и ловкость, имеет все возможности заняться спортом. Я лично очень увлекаюсь боксом, даже состою в жюри спортивного общества «Динамо».
Итак, желаю вашему отряду высоких показателей в ученье и блестящего окончания второй четверти.
Будьте же мужественными, сердечными, сильными, как подобает настоящим пионерам.
С коммунистическим приветом
Депутат Куйбышевского райсовета
полковник И. Чаго».
Ребята снова захлопали.
— Хорошо написано, — сказал Иванов-старший, — очень хорошо. Прямо скажу, по-государственному! Вот и получилось одно к одному: там дом для ваших товарищей строится, а мы про это самое как раз и говорили.